Павел Астахов - Наследники

Он схватил Эда за воротник и тряхнул.

– Я в порядке, – буркнул Эдуард, отстраняясь. В балаклаве было душно и неудобно дышать, но ничего не поделаешь. Он нацепил на руки перчатки, заметив, как Алекс протягивает ему раскрытую ладонь, посреди которой желтела овальная таблетка.

– Закинься, чувак, – подмигнул Алекс. – Так сказать, небольшая заправка перед ответственным делом. Твоим прокисшим шестерням в башке явно нужна свежая смазка.

– Что за колеса? – нахмурился Эдуард.

– Стимулятор. «Кровь оборотня». Будешь двигаться и думать быстрее всех.

Парень все еще колебался, когда Алекс настойчиво проговорил:

– Бери, хуже не будет.

Эд молча взял наркотик и закинул его в рот.

– Сейчас покурим и через пять минут идем, – сказал Алекс. – Старухи уже, по ходу, сняли свои вставные челюсти, нацепили на бошки чепчики и мирно похрапывают, а в своих снах они наверняка тратят твои бабки, бро. Даже не могу вообразить, на что могут пустить деньги такие старые калоши, но куда-то они их точно собираются спустить. Может, на восстановление приюта для одиноких хомячков. В любом случае мы не позволим этим клюшкам наслаждаться жизнью за твой счет. Все будет по справедливости.

Эд представил Бэллу Альбертовну и ее дочь Марину в ночных чепчиках и хихикнул.

Алекс хлопнул его по плечу и жарко прошептал:

– Представляешь, к утру ты уже будешь богатым, парень? Ты не только рассчитаешься с Графом, тебе даже на хату новую хватит!

На этот раз Эдуард не просто хихикнул, а возбужденно рассмеялся.

Похоже, таблетка начала действовать.

Пока злоумышленники завершали последние приготовления, в доме Протасовых, вопреки предположению Алекса, все еще горел свет.

Марине не спалось. Собственно, ее и раньше изредка донимала бессонница, но последние события, в результате которых она и ее мать едва не оказались без крыши над головой, закономерно усугубили ситуацию.

Промаявшись около часа в постели, Марина поняла, что спать не хочет совершенно, и, набросив легкую кофту, переместилась в коляску, после чего с задумчивым видом подкатилась к мольберту.

Идея рисунка, а точнее, портрета, за который она взялась пару дней назад, возникла спонтанно, и сначала все шло просто замечательно. Но сегодня вечером Марина решила сравнить свою неоконченную работу с фотографией и с досадой поняла, что глаза ее персонажа ну никуда не годятся. С точки зрения техники все было выполнено безупречно, но сходство с оригиналом отсутствовало напрочь. Не хватало некой искры, как говорится, неповторимой «фишки», делающей человека, которого она рисовала, живым, настоящим.

Обдумывая, с чего следует начать исправление, Марина достала коробку с пастелью, как неожиданно за окном послышались неясные звуки. Словно…

«Словно кто-то тащит какой-то предмет по земле, – внезапно подумала женщина, и ее затылок обожгло жаром. – Может, показалось?»

Протасова-младшая положила пастель обратно на тумбочку и медленно подъехала к окну.

Странные звуки продолжались, и она, помедлив в нерешительности, открыла окно. Холодный ветер дохнул ночными запахами, и заколыхались тюлевые шторы, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Упершись руками в подоконник, Марина осторожно выглянула наружу.

То, что она увидела, заставило ее похолодеть. Две темные фигуры возились возле лавочки, на которой мама в хорошую погоду так часто любила отдыхать. Подтащив лавку к окну, один из них вскочил на нее, после чего до слуха Марины донесся приглушенный стук.

– Эй, вы! – набравшись смелости, крикнула она, когда первый испуг прошел. – Вы с ума сошли?! Сейчас полицию вызову!

Фигуры замерли, затем задрали головы на звук голоса, и Марина неосознанно подумала о голодных волках, учуявших запах крови.

– Привет! – произнес один из них и засмеялся. Тут же раздался звон разбитого стекла, и Марина отшатнулась.

– О боже, – прошептала она.

«Мама… мама внизу!»

Сердце бешено колотилось, и каждый звук отдавался погребальным звоном в ее ушах. Лихорадочный взгляд метнулся в сторону прикроватной тумбы, где лежал телефон.

«Полиция! Немедленно позвонить 112!»

Марина торопливо покатилась к тумбе, но так спешила, что задела колесом ее край. Не удержавшись, телефон свалился в зазор между тумбой и шкафом.

Марина сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. С нарастающей паникой она слышала, как внизу сыплется битое стекло. Затем раздался торжествующий, леденящий кровь вопль, от которого Протасова-младшая едва не лишилась чувств.