Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

— И да, и нет. Все уже написано, все определено до последней запятой и точки. И человек способен предчувствовать, что с ним случится. Некоторые даже ощущают приближение смерти. А я сейчас ощущаю приближение любви. И это так замечательно. Неужели у вас нет такого же предчувствия?

Светлана попыталась понять, что же с ней происходит, какие ощущения ее посещают. Но никакого предчувствия любви у нее не было. Зато были сомнения в целесообразности нахождения тут, в кампании с этим странным человеком.

Кажется, он догадался об этом.

— Вы жалеете, что приехали?

— Не знаю, — честно ответила она. — Все как-то немного странно.

— Я понимаю. — Его голос прозвучал грустно. — Вы думаете, что я немного не в себе, не от мира сего. Поверьте, это не так. Я вполне земной человек. Я доктор философских наук, у меня есть жена и сын. Вернее были, то есть они есть, но уже не со мной. Жена ушла от меня и увела ребенка. Я остался один. Что делать, трудно найти человека, который бы разделил со мной мой образ мысли, а значит и мою судьбу. Но я убежден, что иду по единственному правильному пути. Мир существует ради любви, кроме нее, все остальное бессмысленно. Если в том, что делаете, в том, что вы чувствуете, нет ее, вы напрасно теряете время. Вы потерпите поражение.

«Он прав, — подумала Светлана, — так все со мной до сих пор и происходило. Но как я должна себя вести с ним? Броситься в его объятия? Но я почти не сомневаюсь, что не сумею его полюбить. Того, кого я полюблю той любовью, о которой он говорит, будет другой».

В этот момент, словно по заказу, на небе появился круглый диск луны. И Светлана внимательно стала рассматривать своего собеседника. Лицо его было удивительно не красивым, все черты смазаны и неопределенны. Вдобавок волосы на голове сохранялись только по бокам черепа, а всю середину занимала большая плешь. Одет он был в какой-то невзрачный пиджак и в такие же невзрачные брюки. Она вздохнула про себя, не в таком образе она представляла своего возлюбленного.

— Хотите уехать? — вдруг спросил Потебня.

Светлана замерла. Ее пронзило ощущение, что от ее ответа будет много зависеть в ее жизни. Соблазн уйти был большой, и все же что-то останавливало ее.

— Нет, — сказала она и услышала его вздох облегчения.

— Я так рад вашему решению.

— И все же мне кажется, что вы все преувеличиваете, — заметила Светлана.

— Нет, я ничего не преувеличиваю, это другие все предельно уменьшают, сводя все чувства и отношения к банальным связям.

— Но они способны доставлять человеку много удовольствия, — чуть ли не с вызовом произнесла Светлана.

— Конечно, если только не забывать о последующей расплате за эти удовольствия. Когда я прочитал вашу анкету, вся ваша судьба предстала перед моим мысленным взором. Я узнал не только, какие жестокие разочарования постигли вас, но и почему это произошло. И мне захотелось вам помочь. Понимаете, то, что произошло с вами, происходят практически со всеми. Вот только желание помочь возникает крайне редко. Потому что ясно видишь, как безнадежны большинство людей. Потерпев поражение один раз, они снова стремятся идти тем же путем, ибо не только не представляют никаких других, но и не стремятся к ним. Наоборот, всячески избегают любых возможностей вступить на них. Но вы не такая, вы-то как раз хотите выбраться из этого порочного круга. — Внезапно он взял Светлану за руку и прижал ее к своей щеке. — Вы вызываете во мне чувство благовения. А это высшее проявление любви.

— Но мы с вами знакомы не больше часа.

— Но причем тут время. Вы живете с человеком всю жизнь, но кроме внешних сторон его личности так больше о нем ничего и не узнаете. Вы знаете, что он предпочитает есть на завтрак, но не имеете представления, что творится в его душе, когда утром он встает. А ему, может быть, и жить-то не хочется, так все там мрачно. Да вас это и не интересует. Лишь бы все внешне было бы в порядке, не лучше и не хуже, чем как всегда. В этом собственно и заключается человеческая жизнь. Вам это нравится, вас устраивает эта бесконечная ложь другому и обман самого себя?

— Нет, меня это совсем не устраивает, но я не вижу никакой альтернативы. Чем больше я живу на свете, тем больше убеждаюсь, что ничего невозможно изменить. Я хочу просто чувствовать себя благополучной, чтобы рядом был тот, кто мне хотя бы не противен и до какой-то степени интересен. Все остальное несбыточно.

— Я с вами никак не могу согласиться. То, что вы хотите, как раз несбыточно, а то, что вам кажется неосуществимым, на самом деле, гораздо реальней, чем вам представляется.