Александр Кротов - Каменные часы [повести, рассказы]

Выпил и Андрей.

— Недолго мне осталось гулять, — сказал он.

— Ты ешь.

— Да.

Андрей ел, думая о том, что ему уже осталось не три дня, а два. Один он уже потерял, но Каленый этого не понимал. Через два дня, а не через три, надо было явиться в милицию к Неведову. Путь у него теперь известный.

Андрей потянулся наливать по второй — в темп! — но Каленый его остановил:

— Сначала о деле. Саквояж с тобой?

— В машине.

— Так. Решил, что брошу тебя?

— Все уже ни к чему.

— Как знать, — Каленый взял финку, поиграл ею и стал намазывать черный хлеб паюсной икрой, — только учти, Андрюха, и не забудь Гостиный двор в Ленинграде, и ювелирный в Новосибирске, да и мебельный в Риге надо попомнить. А я подамся на юг. Хочешь со мной? — Каленый встал из-за стола, сорвал одеяла с окон, бросил их в угол на неприбранную, разворошенную постель. Открыл форточку.

Пламя свечи сразу потускнело. Наступил рассвет.

— Сегодня здесь уже будет милиция, решай! — Каленый вернулся к столу и пристально посмотрел Андрею в глаза.

— Табак мое дело, — Андрей отвел взгляд, снова потянулся к бутылке, налил дрогнувшей рукой, выпил залпом и сказал: — Твоя очередь подходит, не боишься? И тебе не уйти.

Андрей захмелел, стал рассказывать, что попался не случайно — его хорошо зацепили и вели — даже ничего не почувствовал — только в последний момент, когда уже пошли на него в открытую, ударила догадка: все! доигрался! не выпрыгнуть! И новый парик не помог — узнали один черт.

— Обо мне не сказал? — Каленый настороженно улыбнулся.

— Нет.

— Ты успокойся, не психуй. У страха — глаза велики. Мы сегодня уедем, и нас сто лет не найдут. Стук колес все спишет, — Каленый говорил уверенно, смотрел решительно, тяжелая складка у него на лбу разгладилась, пропала. — Ты что, Андрюха, с луны свалился? Собрался на нары захватить тачку, дачу, ящик цветной, ковры? Тебя напугали.

— Они не отцепятся, разве ты не понял?!

— Вот и уедем на юг, купим дом, осмотримся. Сделаем паспорта, прописку. Поищут и перестанут. Можно махнуть тебе на два года в армию, годится? Отслужишь — и чистый по всем статьям. Или сделаем липовую справку, как захочешь…

Андрей сидел, подперев голову рукой.

Его быстро развезло от водки, неудержимо тянуло спать, закрывались глаза. Голос Каленого стал пропадать, отдаляться. Он выпил еще, не ощутив вкуса вина, отодвинул тарелку с растаявшим холодцом и уронил голову на стол.

Каленый остановился на полуслове, тихо окликнул его.

Андрей не отозвался. Тогда он подошел к нему на цыпочках, легонечко тронул за плечо.

— Где ключи от машины? — спросил Каленый шепотом, внимательно оглядываясь по сторонам, и увидел, как мимо дома проехал молоковоз, затем — грузовик, груженный горбылем. Он оттащил Андрея на кровать, уложил, вытянул за цепку ключи из кармана Графолина, а вместо них положил свои, с двумя брелоками — целую связку.

Стараясь не греметь, он все убрал со стола и на террасе вымыл посуду, убрал ее на полку. Двигался он бесшумно, ловко, быстро, время от времени заглядывая в комнату, откуда раздавался храп Графолина.

Каленый поднялся на чердак, извлек из-под старого продавленного дивана пыльный чемодан. Вытер его, щелкнул замками, открыл и достал пачку плоских увесистых пакетов.

Через минуту он уже был переодет в светло-серые брюки, оранжевую рубашку с отложным воротом, лакированные черные туфли и, перекинув через плечо куртку мягкого желтого хрома, спустился вниз.

Андрей спал, разметавшись на кровати, свесив левую руку почти к самому полу, уткнувшись лицом в подушку.

Каленый открыл платяной двустворчатый шкаф, выдвинул нижний ящик, и в его руках оказался черный портфель. Он отпер его маленьким ключом, встряхнул в руке русый парик, пошел к стоявшему у самого окна трюмо, на ходу отжимая на ладонь жидкость из тюбика и смазывая ей голову. Затем надел парик, вытер занавеской руки, причесался, разогнал на висках морщины — клей схватывал моментально.

Андрей всхрапнул, и Каленый подошел к нему, перевернул на бок и к стене лицом. Закрыл форточки по всему дому. На кухне взял рукавичкой чайник и поставил его на плиту, повернул газовый краник.

Газ тихо зашипел.

Каленый сел в плетеное кресло и закрыл на мгновение глаза, встряхнулся, встал и с портфелем в руке вышел на терраску. Здесь не было еще слышно газового запаха. Он открыл дверь и замер.

От калитки шел в палисаднике грузный мужчина в полотняном костюме, глядя строго и внимательно ему в глаза. А позади — остановились еще двое, и оба смотрели, как он принялся запирать замок.