Кэрри Лонсдейл - Без лишних слов [litres]

Она хватает его за руку.

– Ты просто предвзято к ним относишься. Понимаю, у тебя свой счет. Но разве мы не должны что-то сделать?

– Речь идет о деле тридцатилетней давности. Лучше оставить все как есть.

– Я беспокоюсь из-за мамы. И есть еще Джина Сент-Джон. Ей ведь тоже, наверно, хочется знать.

– Нет! – кричит он неожиданно громко. К черту пиво. Пора линять.

Оливия кладет руку ему на грудь.

– В чем дело? – Он отводит глаза. – Лукас?

От напряжения дрожат плечи.

– Нет. – Качая головой, Оливия отступает на шаг. Лукас избегает ее взгляда. Она видит разбитые косточки пальцев. – Что ты сделал? Где папа? Почему он не возвращается домой?

– Я же сказал, оставь.

– Что ты сделал? – кричит она. – Скажи мне. Я должна знать. У тебя проблемы? Давай я помогу тебе.

– Я не знаю. – Лукас отводит ее руки. – Не знаю. Не знаю. – Он закрывает лицо руками и глухо, как раненное животное, стонет. – Не спрашивай меня. Пожалуйста, не спрашивай.

– Послушай…

Он слышит слезы в ее голосе, отнимает руки и смотрит на них так, словно они принадлежат кому-то другому. Пальцы сжимаются, словно когти. Оливия всматривается в его лицо.

– Твое лицо… Папа?.. – Она останавливается, не договорив, запускает пальцы в волосы и делает несколько шагов по кругу. – Боже мой. Эта семья… – В ее голосе горечь и боль. Она обхватывает себя руками, сгибается, и с ее губ срывается скорбный, рвущий душу плач.

Она так любила отца, и раскрывшаяся правда о нем – тяжелый удар. Она видела в нем только хорошее и не увидела, что он превратился в зверя. Папина дочка.

Лукас с опаской кладет руку ей на плечо, не зная, как утешить сестру и нужно ли.

– Я справлюсь. Просто… держись подальше.

Оливия обнимает его. Ее щеки блестят от слез.

– Ты только не попадись. Я не могу тебя потерять. – У нее стынет лицо. Слишком поздно. Она уже потеряла его. Он растворился семнадцать лет назад. Но руки сами собой обнимают ее. Поддавшись моменту, он позволяет себе побыть младшим братом, проникнуться ее любовью.

– Я не знаю, что делать, – жалуется она, уткнувшись лицом в его рубашку.

– Знаешь. Быть рядом с Джошем. Ты нужна ему. Лили нужно, чтобы ты позаботилась о нем.

– А мама?

– С ней буду я.

Оливия качает головой и отступает из его объятий.

– Нет, не надо. Я должна вернуться к Джошу и возьму ее с собой. Ей нельзя оставаться одной.

Будь у него чувство самосохранения, он сказал бы, что ему сегодня тоже нельзя оставаться одному.

– Иди. Собери ее вещи. Я помогу довести ее до машины.

– Ладно. – Она вздыхает и жмет ему руку.

Лукас идет за сестрой в спальню. Мать спит, лежа на боку, и кажется такой юной и хрупкой. Когда хочет, она бывает грозной. Эффектной, соблазнительной. Ему тогда едва исполнилось три, но он помнит день, когда она пригласила в дом Бентона Сент-Джона. Оливия разозлилась на него, заняв всю песочницу своим замком принцессы. В тот день, должно быть, и была зачата Лили.

– Эй, мам. – Он толкает ее в плечо. Она бормочет что-то бессвязно. – Ливи уезжает и заберет тебя с собой. Давай я помогу подняться.

Шарлотта стонет, мотает головой, потом смотрит рассеянно на него и улыбается.

– Люк, дорогой. Ты дома.

Он берет ее за руку, поднимает и ведет к машине Оливии. Она не спорит, не сопротивляется, но утром, когда проснется не в своей постели, будет рвать и метать. Но это уже проблема Ливи, а его к тому времени и след простынет.

На улице к ним присоединяется Оливия с дорожной сумкой Шарлотты, которую бросает на заднее сиденье. Лукас открывает ей дверцу.

– Все ведь будет хорошо? – спрашивает она.

Он кивает, стараясь не выдать себя нечаянной гримасой.

Она берет его за подбородок и заставляет посмотреть ей в глаза.

– Не глупи.

– Не буду, – ухмыляется он.

– Лукас, – предупреждает она.

Он вздыхает.

– Обещаю. – Ложь. Но иногда приходится врать, чтобы не сделать больно тем, кого любишь.

При условии, что он еще в состоянии и кого-то любить.

– Позвоню завтра. – Оливия садится за руль. Лукас закрывает дверцу. Мотор оживает, и машина съезжает с дорожки. Она смотрит на него и машет рукой, но продолжает смотреть, как будто видит в последний раз.

Если бы она знала.

Лукас поворачивается к заливу и вдыхает океанский воздух, пытаясь избавиться от той гнили, что есть в нем. Взглянув последний раз на родительский дом, он идет к краю воды с грузом грехов, своих и отца, на плечах.

По настоянию матери Оливия везет ее к себе. В доме Блейза Шарлотта чувствовала бы себя некомфортно. Оливия не возражает, звонит Блейзу, и они с Джошем встречают ее там. Блейз привозит два бургера. Шарлотта от них отказывается и отправляется прямиком в постель. Блейз кладет бургеры перед Оливией, и она, как ни удивительно, проглатывает их, и глазом не моргнув. Гораздо труднее принять новую информацию. Она – дочь убийцы. С этим придется подождать, пока она найдет Лили или выяснит, что с ней случилось. Ее приоритет – Джош, и ради него она должна сохранять благоразумие.