Кэрри Лонсдейл - Без лишних слов [litres]

В дверь звонят, и Оливия вздрагивает. Джош напрягается и смотрит на дверь, как изготовившийся к прыжку кот.

– Наш обед, – говорит она, вытирая руки и мысленно усмиряя заколотившееся вдруг сердце. Джон настороженно смотрит на нее, потом снова на дверь, наклоняется и хватает рюкзак.

– Еда. Бургеры. – Следуя примеру Эмбер, Оливия выбирает слова попроще, сопровождая их понятными жестами.

Лицо его разглаживается, он снова опускается на стул.

– Я сейчас.

Забрав еду, Оливия делит между ними двумя бургеры и жареную картошку. Не считая довольного ворчания Джоша, едят молча. Он жадно расправляется с чизбургером, она возится с чипсами. Неужели он не ел ничего весь сегодняшний день?

Телефон снова попискивает, сообщая, что оплата прошла, а у нее возникает идея.

– Ты звонил своей маме? Сказал ей, что ты здесь?

Он качает головой.

– А телефон у тебя есть?

Он сует в рот картошку и снова качает головой.

Вот же незадача.

– Послушай. Воспользуйся моим. – Оливия кладет на стол телефон и подталкивает в направлении Джоша. – Позвони ей. Она, должно быть, беспокоится.

Лили убежала, потому что хотела сохранить и оставить ребенка. Следовательно, либо Джош сбежал сам, по собственному желанию, либо с ней случилось что-то, из-за чего им пришлось расстаться. В противном случае Лили вряд ли выпустила бы сына из поля зрения, учитывая его состояние.

Джош смотрит на телефон.

– Ну же, давай, – подбадривает его Оливия и постукивает пальцем по экрану.

Он хмурится.

– Ты знаешь ее номер? Номер телефона, ты его знаешь? – Она говорит медленно, с расстановкой, но он лишь хмурится еще сильнее.

– Да.

– Отлично! Звони ей. – Она подталкивает телефон еще ближе.

Джоша больше интересует чизбургер, и звонить он определенно не спешит. Ладно. Можно применить другую тактику.

Оливия берет телефон.

– Скажи мне ее номер. Я позвоню сама.

Он смотрит на нее без всякого выражения, и она снова прибегает к языку жестов, показывая, как набирает номер и разговаривает. Закончив демонстрационный показ, Оливия выжидающе смотрит на племянника.

– Какой… номер… у твоей… мамы?

Джош откладывает бургер и загибает пальцы. Губы его шевелятся. Оливия наблюдает. Странно, что у него проблемы не только со словами, но и с цифрами.

– Пять… девять… – Он останавливается. Опускает руки. Смотрит на бургер.

– И?.. – торопит Оливия.

Джош отворачивается. Лицо напряженное, но подбородок предательски дрожит.

– Ты забыл ее номер? – спрашивает она мягко, чтобы не напугать его еще сильнее.

Он смотрит в пол, а она легонько постукивает краем телефона по подбородку. Возможно, Джош и впрямь забыл номер, но тот факт, что он пытался назвать его, говорит о том, что Лили не умерла.

Иначе зачем бы стараться?

На душе становится легче.

– Где она?

Он пожимает плечами.

– Можешь сказать, почему ты здесь? Как нашел меня? Кто та женщина, которая привезла тебя сюда?

После каждого вопроса Джош только сильнее сжимает губы, так что они все бледнее и бледнее.

Терпение иссякает, а вот раздражение только растет. Как она поможет ему, если он даже не пытается помочь?

– Джош…

– Нет.

– Послушай…

– Нет! – Он затыкает пальцами уши и крепко закрывает глаза. – Нет, нет, нет…

– Ладно, ладно. Больше никаких вопросов. – Сердце колотится уже у самого горла, тревога нарастает и вместе с ней страх. Неужели с Лили случилось что-то ужасное?

Оливия откидывается на спинку кресла, бросает взгляд на часы микроволновки. Уже поздно. Джош устал, и ей нужно поработать. Если все пойдет как надо, утром здесь будет Лили. Или же Джош сам успокоится и объяснит, что же все-таки произошло. В противном случае придется вызывать полицию или звонить Лукасу. Должен же кто-то знать, что происходит.

Джош опускает руки и открывает глаза.

– Спасибо… тебе.

Оливия вздыхает, уже чувствуя себя виноватой. Как-то так выходит, что она постоянно его огорчает. Она откладывает в сторону телефон и отправляет в рот остатки остывшей картошки.

– Пожалуйста.

Губа у него дрожит, словно он пытается улыбнуться, и Оливия снова видит в нем Лукаса. Интересно, каким был Джош до того, как с ним что-то случилось? Таким, как Лукас? Непослушным, шутником и непоседой, которого нельзя было не любить? Жаль, что она не познакомилась с Джошем раньше.

Лето ‘97

Оливия поднялась рано, между деревьями виднелось серое рассветное небо. Щебетали птички, порхая с ветки на ветку. На металлическом причале поблескивала тонкая пленка росы, воздух дышал свежестью и влагой. Защищаясь от прохлады, она надела толстовку. Вот поднимется над озером солнце, согреет землю, и она снимет свитшот и повесит на перила – до самого вечера, когда упадет температура и на потемневшем небе выступят звезды. От восхода до заката ей достаточно обычно одного купальника.