Галина Куликова - Не ждите меня в Монте-Карло [litres с оптимизированной обложкой]

Вероника пролистала снимки и снова повернула к нему экран. Гаврилов некоторое время рассматривал картинку и наконец изрек:

– Она пошла к дятлу, и он ее съел.

– Да ну вас к черту, вы просто издеваетесь. А я вас спрашивала совершенно серьезно.

– Наверное, мне нужно больше времени.

– Или вы не такой умный, как говорите. Ого, мне пора бежать.

– Давайте встретимся вечером, – поспешно сказал Гаврилов и посмотрел на нее так свирепо, что сразу стало ясно – он не отвяжется.

– Я подумаю, – ответила Вероника. – А сейчас извините, мне и в самом деле пора. Обед с будущей свекровью – это тест на выживание. И за опоздание с меня снимут скальп.

– А я-то надеялся, что вы соврали насчет жениха, – Гаврилов откровенно расстроился. – Впрочем, я люблю преодолевать трудности. Это, можно сказать, мой конек.

– Поговорим потом, – Вероника сделала ему ручкой и удалилась летящей походкой, запретив себе оборачиваться, хотя ей очень этого хотелось.

Гаврилов не просто нравился ей. Чувство, которое она испытывала в его присутствии, было совершенно незнакомым. Пугающе приятным. Невероятно волнующим. Тревожным. Сладким. И что самое дикое – неконтролируемым.

Обед проходил спокойно ровно до тех пор, пока разговаривали обо всякой ерунде. Однако, слово за слово, речь снова зашла о новом бизнесе Эдуарда. Чтобы упредить все вопросы, он веско сказал, обращаясь к старшему брату:

– Я не собираюсь просить денег на открытие галереи.

– Невероятно, – заметила Лидия, не переставая жевать.

– Но в связи с грядущими расходами мне хотелось бы знать, что слышно про мамино наследство.

Леонид Филиппович поднял бокал с вином, прищурился и посмотрел его на свет.

– Не могу тебя порадовать, – бросил он, не глядя на брата. – Мои юристы до сих пор ничего не нашли. Ни сейфовых ячеек в банках, ни депозитных счетов. Вообще ничего.

Вероника уже поняла, что Богдану досталась бабкина квартира, а наследство сыновья должны были поделить пополам. Поэтому казалась абсолютно понятной их заинтересованность в том, чтобы отыскать таинственные сокровища Эльзы.

– Да не может такого быть, чтобы вообще ничего не было, – снова встряла Лидия. – Эльза была набита деньгами, как рождественская гусыня каштанами. Это проявлялось буквально во всем. Ее квартира просто забита дорогими вещами – мебель на заказ, картины, ковры, статуэтки. Когда ее журили за расточительность, она заявляла, что все это мелочи, не стоящие внимания.

– Мама всегда говорила, что, как только она умрет, мы станем богачами, – подхватил Эдуард. – Что она присматривает за семейными сокровищами и что это ее тяжелая ноша. Лучше бы она не валяла дурака, а оставила завещание, в котором черным по белому написала бы, о каких сокровищах речь… И где они спрятаны.

– Тем не менее денег нет. – Леонид Филиппович наконец попробовал вино и одобрительно причмокнул губами. – Ни денег, ни фамильных бриллиантов, ни других ценностей. Она не создавала фондов, не нанимала финансовых консультантов, ничего такого.

– Не могла же мама держать сбережения под матрасом в буквальном смысле слова? – воскликнул Эдуард. – Или могла?

Над столом повисло молчание. Все подумали об одном и том же. Что, если Богдан, получив квартиру в подарок еще при жизни Эльзы, после похорон обчистил ее и скрылся в неизвестном направлении? Потому-то его и нет здесь – он где-то безрассудно проматывает бабкино наследство.

«Неужели Николь сейчас вместе с ним? – тревожилась Вероника. – Не верю, что она убежала с Богданом ради денег, обманув нас с Маринкой. Это чушь. С ней что-то случилось. А я ничего не могу придумать, чтобы найти ее, тупая я голова».

На полу перед каютой лежал конверт. Вероника сразу же насторожилась. Обычно информационную рассылку приносил стюард, любовно укладывая ее на поднос возле зеркала. Конверт был абсолютно чистым и выглядел тревожно. Торопливо вскрыв его, Вероника извлекла на свет листок бумаги, вырванный из блокнота и сложенный пополам. Большим округлым почерком с сильным наклоном влево на нем было написано: «Я знаю, где Богдан. Расскажу только по секрету и с глазу на глаз. Встретимся в полночь на открытой палубе возле мини-гольфа. Доброжелатель».

– Да ладно! – вслух воскликнула Вероника.

Встреча ночью на открытой палубе с незнакомцем? В двух шагах от леера, за которым шумит море? Опять все то же самое? Она явится туда, а злодей налетит на нее и выкинет за борт. И она пополнит статистику туристов, исчезнувших в круизе. Станет двадцать первым путешественником, погребенным в морской пучине. «Нет уж, дудки. Я, конечно, иногда веду себя глупо, – подумала Вероника, – но не до такой же степени».