Журнал «Искатель» - Искатель, 2018 № 07

— По лестнице на второй этаж, а там налево.

Жуков поблагодарил кивком головы и двинулся в указанном направлении разыскивать искомый кабинет.

Помощник уездного исправника коллежский советник Николай Федорович Штромберг оказался низеньким толстеньким человеком с совсем лысой головой. Пенсне на прямом греческом носу дополняло облик эдакого провинциала с добрейшей улыбкой.

Он выслушал Михаила с полнейшим равнодушием. Казалось, занят совсем другими мыслями.

— Да-да, все, что вы мне рассказали, вызывает определенный интерес, но чем могу вам, молодой человек, помочь? До третьего стана шестьдесят пять верст, оттуда до Самолвы столько же. Предоставить в ваше распоряжение проводника и сани я не имею возможности.

Жуков выслушал в полнейшем молчании уездного начальника. По правде говоря, он и не надеялся на полнейшее содействие, надежда была только на станового пристава и сотского в деревне Са-молва.

— Но убийца… — начал Михаил, но его тут же перебил слащавый голос Николая Федоровича:

— Мнимый, против которого нет существенных улик, а только ваши, так сказать, домыслы.

— Но мы…

— Молодой человек, я не знаю, как вы привыкли выполнять обязанности в столице, мы же доверяем проверенным фактам, а не голословному утверждению. Могу порекомендовать обратиться к купцу Муровцеву, который занимается доставкой товаров по уезду. Может быть, он сможет помочь вам, чтобы вы с оказией попали в третий стан. Постойте, — поднял голову от бумаг господин Штромберг, — я напишу становому приставу распоряжение. — Помощник уездного исправника в последнюю минуту подумал, что если столичный щеголь прав, то можно приписать уездному начальству противодействие исполнению закона, сей факт не нужен в послужной списке, поэтому он решил от греха подальше подстраховаться.

Написание не заняло много времени. Михаил ждал, возвышаясь над столом и держа шапку в руке.

— Я пишу, чтобы становой пристав содействовал вашему дознанию.

— Благодарю.

То ли удача сопутствовала Жукову, то ли праведное дело благословлено было небесами, но двое саней купца Муровиева направлялись через деревню Воронова Наумщина, где находился дом станового пристава, в Теребье. Ехать было не так привольно, как ранее, но Михаил смирился с неудобствами, лишь бы добраться до долгожданной цели. Ящики долго не давали покоя острыми краями, пока молодой чиновник не протиснулся между ними и спустя некоторое время задремал.

Проснулся оттого, что кто-то с окладистой бородой его теребил.

— Ваш-бродь, ваш-бродь, — говорил негромкий сиплый голос, — прибыли, ваш-бродь!

— Что? А? — Михаил тер глаза, но вокруг и без того было темно, бородатое лицо поначалу испугало, но потом сон исчез, и чиновник узнал возницу.

— Ваш-бродь, дом господина пристава, — он указал головой в сторону, где были освещены окна, борода флагом повиновалась ветру.

Михаил постучал костяшками негнущихся пальцев в дверь, но стук вышел слабый. Пришлось приложиться кулаком, чтобы в доме услышали.

Дверь скрипнула, за ней появился высокий крупный мужчина в накинутом на широкие плечи тулупе.

— Кого там принесло? — прогудел он зычным голосом, освещая пришедшего светом лампы.

— Николай Викентьевич, разрешите, не то холодновато после переезда в шестьдесят верст.

— Прошу, — пристав пропустил Жукова и запер за ним дверь. — Как я понимаю, с неотложным делом, иначе не стали бы по морозу с обозом купца Муровцева тащиться в нашу тмутаракань? — то ли вопрос, толи утверждение.

— Совершенно верно.

— Раз вы меня знаете…

— Да-да, мне вас представил помощник исправника господин Штромберг. Я из столичной полиции — Михаил Силантьевич Жуков.

— Ну а я местный пристав Грудчинский. Раз с формальностями покончено, прошу к столу, я собирался ужинать, а вы после долгого пути наверняка голодны.

— Есть немножко.

— Раздевайтесь и к столу.

Он отошел на минуту. Михаил сбросил свое пальто и прислонил ладони к горячей стене, за которой трещала дровами печь. Пристав воротился с тарелкой, вилкой и рюмкой.

— Сегодня я и за хозяина, и за хозяйку, моя драгоценная Елена Павловна отбыла с детьми в Воронеж на рождественские праздники, а у меня служба, — он развел в стороны руки, — присаживайтесь, Михаил Силантич, у меня все по-простому.

— Очень хорошо, — с облегчением произнес Жуков и добавил: — Можно и меня по-простому — Мишей.

Пристав разлил по рюмкам из графина хлебное вино, как оно значилось в трактирах и винных лавках.