Журнал «Искатель» - Искатель, 2018 № 10

Постепенно теплая вода и мягкие руки убаюкали жрицу. Она провалилась в дремоту — не ту, сладкую, от которой набираешься сил, а ту, от которой просыпаешься еще более усталым. Ей виделись ступени Храма, серые одежды, лицо ее брата. Слышался плач и звуки погребальной песни. Кто-то звал ее по имени:

— Керкира! — Это была Талия. Жрица открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо служанки над собой. — Птерелай уже прибыл.

С усилием собрав растекшиеся мысли, Керкира осознала, что ей говорят, и ответила:

— Тогда передайте ему, что я уже уехала… поминать отца. С остальным разберется Управитель.

Если братец хочет застать ее врасплох, пусть наберется наглости прервать ритуальный танец.

Камни склепа приятно холодили босые ноги Керкиры. Приходилось ступать осторожно, чтобы не оскользнуться, воздух отдавал горечью в горле… Было темно и тихо.

Жрица машинально произносила сакральные слова, звенела бубенцами, совершая ритуальные обходы среди могил, но думала совсем о другом. Догадается ли идиот-брат найти ее тут или поедет искать в Храм? Будет ли искать вообще? Хотел ли он просто позлить ее, приехав раньше, или действительно собирался поговорить до официальной встречи? Птерелай никогда не отличался дипломатическим нравом. Удивительно, что он вообще согласился на переговоры. Может, надеется получить желаемое задаром, считая, что добился своего прошлогодними стычками. А может, не все так гладко в его маленьком войске? Боится ли он? Неуверен ли? Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Упрямая сволочь. Наверное, просто хочет провести рекогносцировку, оценить, насколько силен противник.

Керкира услышала шаги на лестнице. Звук здесь разносился далеко, но на всякий случай она начала петь громче. Жрица сама не заметила, как перешла на длинный чин поминовения, который обычно совершается в большие дни и годовщины. Сейчас в нем не было никакого смысла, просто женщине не хотелось ни с кем разговаривать, поэтому она тянула как могла.

Человек спустился в склеп. Взгляд пришельца буквально жег спину. Можно было тянуть ритуал сколько угодно, но теперь он приносил ей больше беспокойства, чем облегчения.

Керкира медленным шагом прошла последний круг вокруг могил своих родителей, присела на колени и потушила ритуальные свечи. Прождав лишние несколько секунд, она поднялась и медленно обернулась.

— Воробушек…

Женщина на секунду застыла в изумлении. Вот уж кого она не ожидала туг увидеть.

— Авл?

— Да, милая, я. Я приехал так рано, как только смог, но мне сказали, что ты ушла почтить память родителей. Я удивился сначала, почему сейчас, почему с утра перед переговорами, а потом догадался, сегодня ведь год прошел со… Ну, ты понимаешь, со смерти. Бедный, бедный воробушек!

Он протянул руки и сделал шаг по направлению к жрице. Та непроизвольно отшатнулась. Авл заметил это.

— Ты вся дрожишь, воробушек. Выйдем наверх. Если честно, мне самому здесь не по себе.

— Не в этом дело, просто Птерелай… он ведь ищет повода для конфликта. А наши с тобой отношения для него как кость для голодной собаки.

Мужчина громко усмехнулся в густую черную бороду. Керкира никак не могла привыкнуть к этой диковатой особенности кортоссцев. В ее царстве бороды носили только разбойники и скоморохи.

— Собака. Этот щенок только и может, что рычать! Нет, делает он это, конечно, с полной самоотдачей, надо отдать ему должное, но своего он так никогда не добьется.

Керкира взяла себя в руки и приблизилась к Авлу. Она мягко коснулась его плеча и произнесла:

— Авл, милый, ты же понимаешь…

— Да понимаю я, воробушек. Война даже с таким ничтожным противником будет разорять Царство. Я постараюсь не провоцировать на переговорах этого мелкого самовлюбленного щенка.

— А еще, — Керкира гнула свою линию, — мы с тобой сейчас должны будем разъехаться до самых переговоров.

Керкира прильнула к Авлу и коснулась губами его щеки. Все возникшие было возражения тут же притихли, а сам он порывисто обнял женщину. Этого человека, привыкшего обладать, таким можно было увидеть только с ней.

— Авл Марций, могучий владыка Кортоса. Далековато от дома ты забрался со своим легионом! — Худой и невысокий человек с гладкой, словно обмазанной маслом кожей даже не встал с места, когда вошел его противник. Владыка в ответ промолчал.

Сама Керкира уже была здесь какое-то время, так что успела обменяться ласковыми речами со своим двоюродным братом, Птерелаем Альтхом, заносчивым юнцом, считающим, что именно он должен править Царством вопреки воле его покойного дяди, Гермагора Третьего, отца для Керкиры. Не хватало только Пия. Он представлял интересы нескольких свободных полисов к югу от Царства. Можно было понять, почему он опаздывает.