Журнал «Искатель» - Искатель, 2017 № 08

Сидорову найти оказалось проще простого. Эта умница с шикарным бюстом очень помогла прояснить ситуацию с имуществом Ваньки Козлюка. Даже денег за услуги свои не потребовала. Однако результат оказался вовсе не таким, на что Белоглазов рассчитывал. Отправляясь в командировку, Тофик мечтал о триумфальном возвращении на родину. Его рейтинг в преддверии выборов в Верховный Совет скакнул бы, разумеется, на недосягаемую высоту, оставив ни с чем многочисленных конкурентов. А в дальнейшем, чем черт не шутит, могла бы замаячить и блистательная перспектива занять место главы Совета. Не вечен же в конце концов Сигизмунд Артурович!

Тем не менее электоральные шансы у Тофика все еще оставались. Кто, например, организовал комиссию по работе с потенциальными клиентами? Это только кажется, будто любого чиновника, курирующего приватизацию госимущества или вопросы расходования бюджетных средств, можно смело брать «за цевье». Напротив, среди них иногда попадаются идеалисты и бессребреники. Те, что «горят» на работе за одну лишь зарплату. Говоря про таких, Папа Сильверст особо подчеркивал: «Честные, деловитые и образованные нам здесь нужны. Иначе никакого светлого будущего не построить. А с жуликами наши потомки сами пусть разбираются. Этого добра нам не жалко».

Как ни прикидывай, а на морде ни у кого ведь не написано, что он ворует. Проще всего было с теми, на кого в прокуратуре уже имелся кое-какой компромат. Спасибо Сигизмунду Артуровичу с его генералом — эти материалы в немалой степени облегчали работу комиссии. Чуть труднее было с жизнелюбами. С теми, кто с безоглядным легкомыслием жил на широкую ногу, позволяя себе много лишнего. Их, пусть и не сразу, все-таки удавалось уговорить. Но были и такие, кто очень умело заметал следы своих неблаговидных делишек, как какой-нибудь хитрый злодей из детективного телесериала. На уговоры они обычно не поддавались, уповая на свою изворотливость. С таковыми приходилось изрядно повозиться.

Особую когорту составляли отошедшие от дел расхитители народного добра. Те, кому казалось, что они вовремя «соскочили». С одной стороны, ни у кого вроде претензий к ним не имелось. С другой стороны, очень уж неуютно было им жить с пониманием, что у былых покровителей, у тех, с кем приходилось делиться, не осталось ни малейших резонов, чтобы в случае чего их прикрыть. Работать с такими «сиротами» было сплошным удовольствием. Особенно когда кто-нибудь из их знакомых уже успел переместиться в светлое будущее.

Тем временем ценная информация поступила от Мамеда Нахичеванского. Того самого, который где только не чалился. Своим обширным познаниям в области географии необъятной родины этот очень авторитетный вор был обязан вовсе не учебникам, а федеральной службе исполнения наказаний. Рассказывая о потенциально богатых сидельцах, Мамед упомянул, в частности, Акакия Шалвовича Козладоева-Мамакацишвили, экс-председателя правления лопнувшего банка «Секвестр».

Мысль о том, что отечественного банкира можно просто так встретить на зоне, Белоглазову, как и любому здравомыслящему человеку, никогда в голову не приходила. Проще было бы, наверное, представить белого медведя в джунглях тропического острова Суматра. Тем не менее если и существовал на свете кто-нибудь, готовый, не задавая лишних вопросов, отправиться куда угодно, то им, безусловно, являлся Акакий Шалвович. Он ведь и в самом деле всегда был в душе человеком чрезвычайно участливым и отзывчивым. Вечно помогал всем, кто к нему обращался. Даже тем, кто этого совсем не заслуживал. Только вот о заботах комиссии Тофика Белоглазова не имел Акакий в тот момент ни малейшего представления, поскольку пребывать изволил на зоне в Удмуртии.

«Котик, надо хорошо учиться, это в жизни пригодится!» — начертано было золотистыми буквами на белой фарфоровой кружке. Ее Сирануш Арамовна подарила однажды к первому сентября нерадивому отпрыску своему Акакию Шалвовичу. Между прочим, Котиком звали мальчишку только родители. В школе дразнили Акакия обидным прозвищем Какие. Ему, будущему валютному спекулянту, цеховику и банкиру, очень нравилось гадить исподтишка всем, кто его окружал. Уже тогда отмечалось за ним это маленькое увлечение, послужившее впоследствии причиной большого скандала. Того, что поставил в одночасье жирный крест на карьере прокурора Невинного.

Нет, учиться по-настоящему Какие так и не стал. Предпочел для начала заняться фарцовкой. Ее во времена оные именовали мелкой спекуляцией, и тому, кто попадался, давали срок, правда, не очень большой. Тем обиднее было присесть за колючку не когда-то в СССР, а именно в новой России, где не воровал только ленивый. Данное огорчительное обстоятельство постоянно не давало Акакию Шалвовичу покоя. Ведь что на самом деле получается? А получалось, что, пока он шьет на зоне брезентовые рукавицы, разные подлецы, вроде шурина Олега Козладоева, разворовывают в отчизне последнее. Нужно было что-то придумать.