Андрей Ильин - Шельф [litres]

То есть работая на них, он всё равно продолжал работать на нас! Просто в ином качестве. Уже не здесь, уже в чужих штабах. Потому что зарекомендовал себя. Потому что помогал им в заговоре, который… нужен был нам! Черт! Он работал на заговор, будучи «предателем», но тем работал на свою страну, на Москву!

А он его… Разрушил его внедрение!

Он ошибся дважды, он ошибся в заговоре и ошибся в Сергее Семёновиче, который не предатель, который свой, который нелегал, «герой невидимого фронта».

– Выходит, я…

– Выходит, ты «зачистил» коллегу. Причем очень ценного, потому что внедренного на перспективу. Он мог сделать карьеру, мог выйти в чины. Но… не вышел. Так бывает, во время войны партизаны и подпольщики частенько приговаривали и ликвидировали наших агентов, «служивших» оккупантам, которых считали изменниками. Или один партизанский отряд вешал старосту и полицаев, которые работали на другой отряд. Таковы издержки тайной войны.

– Почему он ничего не сказал?

– Кому? Тебе? А ты бы сказал? Ну, вот видишь. Ты бы принял смерть молча, чтобы сохранить тайну. Как принял он.

– Я убил своего…

– Ты убил своего. Но в этом нет твой вины. Точно так же он мог убить тебя. Кроме того, ты засветился и должен был оборвать ниточку. Уже по законам нашей организации. Ты тут много чего лишнего натворил. Ты развалил заговор, остановил войну, прикончил коллегу. Такого наворотил! И, может быть, правильно что… наворотил.

– Не понял?

Куратор задумался. Закурил. Огонек сигареты высвечивал его спокойное, без эмоций лицо.

– Выскажу свое частное мнение. Не как куратора. Война – это, конечно, здорово, особенно когда можешь победить малой кровью. Но, завоевав плацдарм, его нужно удержать, это в любом учебнике по тактике написано. И еще написано, что удержать труднее, чем захватить, потому что на тебя полезут со всех сторон! Я не уверен, что мы способны были бы удержать этот плацдарм. Боюсь, слабоват у нас пупок для таких на многие годы задач – развязаться может.

– Но войска, базы?

– Чтобы держать территории, нужны не войска, нужны деньги. Огромные. Нужно кормить личный состав, ремонтировать технику, строить военные городки и укрепрайоны. Нужно покупать лояльность местных властей и кормить их население. Таких денег у нас, боюсь, нет – мы по дну ложкой скребем. И нефти здесь, чтобы подпитать бюджет, как ты теперь знаешь, тоже нет. Колонии – это здорово, это приветствуется, когда ты Империя. Но даже Империи, которые пытались «откусить» больше, чем способны были «проглотить», лопнули. Как Рим, как Советский Союз. Ты подставил своей стране ножку. Это плохо. Но, возможно, ты помог ей избежать больших бед в будущем. Кто знает… Претензий по работе к тебе нет, ты выполнил поставленную задачу. Ты сделал, что должен был, сделал всё правильно. Не твоя вина, что ты не знал всего. Возможно, и теперь не знаешь. Как не знаю я. Потому что всё это лишь мои предположения, а я тоже могу ошибаться. И еще… Твоя протеже…

Что? Кто? Что он сказал?

– Кажется, ее звали Вероникой?

– Да, я упоминал о ней в отчете.

– Но ты не написал всего. Это серьезная ошибка. Если не сказать больше. Ты знаешь правила.

– Она не представляет угрозы, она далеко и хорошо законсперирована.

– Ты знаешь правила.

– Да, знаю.

– Тогда почему?

– Она помогла мне. Спасла меня. Я ей обязан жизнью.

– Это не оправдание. Все ниточки требуется обрубить. Ты этого не сделал.

– И что теперь?

– Правила не знают исключения, – в третий раз повторил Куратор.

Да, правила не знают исключений. Он должен был… Но не сделал. И подставился. Потому что теперь цепочку вынужденно прервут на нем. Куратор прервет. А если он даст слабину, то следующим звеном станет уже он.

– Ты зря это сделал. Мы не можем руководствоваться чувствами. Ни плохими, ни хорошими. Мы не можем позволить себе ни благодарности, ни любви, ни дружбы. Равно как ненависти. Любые сильные чувства ведут к предательству, потому что они алогичны и диктуют ошибочные решения. Ты ошибся, ты подставил организацию.

– Нет. Вероника ничего не знает. И про нее никто не знает.

– Ты уверен?

– Что? Что такое?

– Ты ошибся дважды, когда, проявив слабость, не убрал опасного свидетеля и раньше, когда доверился ей.

– Что ты знаешь?

– Немного, но достаточно, чтобы делать выводы. Она имела контакты с людьми из безопасности.

– Что?

– Ты что думал, после работы с Сергеем Семёновичем ею не заинтересовались и не прокачали до самых… Они прилетели сюда специально для этой встречи.