Андрей Ильин - Шельф [litres]

– Я пригоню вам полтыщи дворняг. Заплачу за каждую из них по пятьдесят центов и сделаю хороший бизнес.

– Это твое дело. Я заплачу по доллару за каждую псину.

Кто там дальше? Автоугонщики?

– Грузовик без ключа завести сможешь?

– Запросто.

– А перевернуть?

– Не вопрос. Могу два оборота сделать.

– Два не надо, довольно одного. Здесь не боевик, а ты не каскадер.

Что еще? Ну да, мёд! Где его тут добывают?

И так дальше, по списку. Потому что разом такую проблему не разрешить, а вот если разбить ее на части… Как ту толпу…

Люди шли по улицам.

Улицы выводили к перекресткам, где толпы сливались, перегораживая проезжую часть, выплескиваясь на тротуары. Из переулков подтягивались новые группы. Люди были празднично одеты и веселы. Они всегда веселы, если на плантациях не нужно работать.

Больше всего в толпе было детей. Впрочем, это понятно, их и так-то в Африке две трети к взрослому населению, а учитывая предложенную за каждую детскую голову таксу…

В толпе, весело скалясь, сновали какие-то личности, раздавая деньги. Наверное, кто-то получал больше, кто-то меньше, но это было неважно, это были лишь мелкие погрешности в большом деле.

Все были оживлены и радостны.

Но тут…

Нет-нет, ничего не произошло, просто против течения ринулись два парня, расталкивая толпу.

– Вы куда? Зачем толкаетесь?

– Пустите… Там подарки раздают в честь праздника!

– Где? Какие?

– Точно не знаем… Пустите! Но, кажется, даже телефоны дают и точно по два метра ткани.

– Где это, где?! – мгновенно заинтересовались черные дамы.

– Пропустите! Там… на площади!

И два африканца, продираясь сквозь толпу, рванули дальше. А за ним понеслась часть демонстрантов. Их тоже спрашивали:

– Вы куда? Что случилось?

– Да пропустите же! Очень нужно! На площади раздают подарки, телефоны!

А вдруг точно телефоны?

Святая правда. И ткань резали по два метра в одни руки. И еще какие-то блестящие безделушки дарили. Осчастливленные подарками африканцы возвращались в толпу, хвастая своими приобретениями, после чего толпа, повернувшись, ломанулась назад, желая успеть к раздаче халявы.

Но не все. Потому что детей ткань не интересовала.

Но интересовала жвачка.

– Там раздают жвачку… сколько в руки влезет. Вот я взял. Смотри, полный карман, – хвастал счастливец, выпуская огромный пузырь изо рта.

И дети мгновенно куда-то исчезли, испарившись, как лужа на солнцепеке.

– Куда?! – кричали отцы, боясь, что у них отберут дармовые деньги. Но разве детей удержишь!

Но и для отцов семейств нашелся соблазн, которому они противостоять не смогли.

Мужчины, юноши и деды, повернувшись на сто восемьдесят градусов, куда-то побежали. Целой толпой, оглашая окрестности криками:

– Быстрее, а то не достанется… Ух ты, вот повезло!..

И неслись наперегонки, толкаясь и пихаясь локтями к цели.

А вот и радость: на перекрёстке перевернулась целая цистерна с чистейшим спиртом. Это надо же!

Из лопнувших швов помятой цистерны цедился замечательный медицинский спирт! Он капал на землю, образовывал небольшие лужицы и тёк по улице, как ручеек после дождика. И это был спирт. Спирт!

Черные мужчины, перегоняя друг друга, сбегались со всех сторон, держа в руках одноразовые стаканчики, пустые пластиковые бутылки или обыкновенные полиэтиленовые пакеты. Сотни, тысячи несостоявшихся демонстрантов. Какая, к дьяволу, демонстрация, какие тут шествия? Здесь спирт! Он ручьем бежит по улице – черпай не хочу.

Разве отсюда уйдешь?

А детишки без присмотра отцов рассыпались во все стороны как горох и растворились в ближайших переулках.

– Что происходит, куда все бегут? – забеспокоились устроители шествия, выбросившие на него немалые деньги. – Толпа должна прибывать, а она рассасывается!

– Какие-то подарки раздают. Непонятно ничего.

– Добавьте людям деньги. По доллару за каждый пройденный квартал.

Добавили. И толпа немного успокоилась, пересчитывая дармовые денежки и прикидывая, сколько кварталов осталось до дворца. Эх, немного!

Конечно, количество людей уменьшилось чуть ли не в трое, но все-таки толпа была внушительной. И так бы, наверное, они домаршеровали до нужного места, но тут откуда-то появились пчелы. Африканские, очень агрессивные.

Они налетели тучей и стали жалить.

Поднялись невообразимый гвалт и суета. Кто-то куда-то побежал, кто-то размахивал руками, кто-то натягивал на лицо рубаху. Но Африка континент жаркий, и в плотной одежде никто не ходит. Закрывая лицо, люди оголяли спины, чем тут же воспользовались кусучие пчёлы.