Александр Воронецкий - Золотая лихорадка в русском варианте

Теперь на геологическую карту по очереди ложим геофизические накладки на кальке и пытаемся понять, как же выглядит рудный объект в изолиниях очередного геофизического поля. И похожие места на кальке обводим карандашем.

Заходит Николай Матвеев, и увидев чем занимаемся, остается, присоединяется к нашим обсуждениям. Так до обеда и сидим: смотрим, спорим, даже поругиваемся.

После обеда все продолжается в том же составе. В итоге на каждой геофизической накладке места, схожие с наблюдаемыми на рудном объекте, выделены. Теперь на топографическую карту, потом по очереди на геофизические накладки ложим чистый лист кальки, и на нее с каждой накладки разными цветными карандашами переносим контуры выделенных мест, чем то схожих с рудным объектом. Получается по разному: кое-где три-четыре контура с разных накладок совпадают, где-то совпадают два-три, а где-то совпадений нет.

Понятно: чем больше совпадений, тем для нас приятней. По совокупности признаков эти места больше всего схожи с рудным объектом, а следовательно внимание к ним должно быть повышенным. В то же время это не должно нас и от других мест отвлекать. Природа бесконечна в своих проявлениях, может сотворить такое, о чем мы сейчас даже не подозреваем.

Наконец вроде все, других мыслей никто не высказывает. Но что делать дальше, на что внимание в первую очередь – договорились. Николай уходит, а наша тройка – я, Паша, Александр – устраиваем что-то вроде коллективной расслабухи. Разговариваем о вещах приятных: чем для нас может обернуться выявленный рудный объект – в смысле премию хотя бы мы получим. А если дадут – то сколько. В общем , треп пустой. Потом о дальнейшей работе: слава богу, хоть на время оставят в покое, не будет постоянного «давай руду!» Уже дали, и на лет пять относительно спокойную жизнь для себя обеспечили. Ровно до того момента, когда очередная шахта – а до нее дело дойдет, никто уже не сомневается – не подойдет к стадии закрытия. И снова начнется «давай руду, давай», снова нервотрепки и оскорбления «пять лет впустую бегаете!». Но до этого так далеко, что настроения у нас сейчас не портит. А это главное.

К сегоднешнему дню я готовился давно – в том смысле, что удачу нашу, этот выявленный объект, положено отметить. Потому две бутылки сухого вина были приготовлены заранее. Сейчас я их достаю, три стакана наливаю. И не торопясь вино смакуем, уже никаких разговоров по работе не затевая. Хватит, в нужный момент пауза важна, что бы каждый про себя вспомнил самое важное в только что завершившемся этапе геологической жизни. Завтра все начнется с нуля, как незаметно и невзрачно начинается каждый этап новый.

12 августа, пятница.

Последний день – первое, о чем подумал утром. Понятно, что к пятнице, как к концу рабочей недели, мысль эта отношения не имеет. Напоминает о другом: дела по расследованию в партии завершаются, завтра уезжаю в город. С одной стороны, событие приятное – раскрыли несколько преступлений и их исполнителей задержали. А с другой – грустно, с хорошими людьми приходит время расставаться. И с Юрой, к которому после всего происшедшего между нами невозможно не испытывать дружеских чувств. Надеюсь, друг о друге не забудем и еще не раз встретимся уже в городе. Не забыть только взять у геолога адрес, и свой ему оставить.

Уже привычно в деталях повторяю долгий процесс побудки Славы. Опять он открывает глаза, вроде как проснулся, тут же их закрывает и мирно сопит. Наконец садится на кровати, и вместо бурчания слышу вполне различимые слова:

«Уже встаем?»

Это он «уже», а я встал давно. Подгоняю соню бриться, мыться и одеваться. Наконец можно и в столовую. А когда после завтрака возвращаемся в гостиницу, Юра уже возле нее, прохаживается вокруг Уазика. Сегодня без рюкзака и канистры – я вчера предупредил, что дел в Придорожном немного, до обеда управимся и брать еду с собой не стоит.

В Мирном, в отделении милиции, прошел в кабинет начальника, к телефону на город. С Симоновым И.С. поздоровался и услышал, что у него для меня кое что есть:

«Помнишь, вчера про головы говорил?» – это он о головах трех трупов и здравствующего сержанта, которые получили по голове каким-то предметом.

«Конечно помню».

«Ну так слушай. Вчера сержанта доктор посмотрел, а я бумаги по Ковригину и жмурику из ямы для отходов почитал, потом и по Джафарову. Били всех железным кастетом, причем оригинальным. Поверхность удара ровная, без зубцов, которые обычно бывают, но имеет небольшой изгиб по длине. И след от удара получается дугообразный. Так вот, у всех трупов и у сержанта он одинаков. Значит, били одним и тем же.»