Елена Дорош - Брошь с черным опалом

Все это время Олег продолжал выяснять, что Нине нужно на самом деле. И понемногу выяснил. Подслушал несколько разговоров, которые Нина вела без опаски, думая, что под кайфом он ничего не соображает. Однажды он сумел залезть в ее сумочку и заглянуть в паспорт. Генриховна – все-таки редкое отчество. Кое о чем Олег элементарно догадался и решил шантажировать сообщницу. Все могло бы получиться, но в наркотическом дурмане он слишком поспешил угрожать Ниночке разоблачением, этим подписав себе приговор.

Но сначала Нина срежиссировала последний акт.

Запись для Агаты они сделали вместе. Потом Ниночка дождалась, когда после секса с ней Олег уснет, сделала ему укол, зная, что доза смертельна, забрала его телефон и уехала домой. Надо было позаботиться об алиби. Она заварила Марку чай, добавив снотворного. Когда муж уснул, послала сообщение сестре и отправилась на дачу. Оставалось совсем немного. Олег, как и ожидалось, был мертв. Ниночка перетащила труп в погреб и стала ждать.

Замысел был прост. Агата убивает мужа, а потом и себя тем же способом, вколов лошадиную дозу наркотика.

Ниночка не догадывалась, что уже несколько дней за ней следили. И не только полицейские. Обиженный Борис ехал за ней от дома, став невольным свидетелем преступления, о чем успел сообщить Марку.

Все случилось, как она хотела. Агата примчалась на дачу и с ходу полезла в погреб. Ниночка вовсе не собиралась устраивать разборки, заводить с жертвой предсмертную беседу, излагать причины своего поступка и тому подобное. Такое бывает лишь в кино. Она хотела просто убить Агату, чтобы самой жить долго и счастливо.

Рыков со свойственной профессиональным полицейским вниманием к деталям последовательно излагал факты, не забывая следить за реакцией слушателей. Когда Соне стало плохо, он отреагировал молниеносно, подхватив ее на руки. Придя в себя, она отказалась лежать в спальне, уверив, что хуже уже не будет. Рыков понимал, что сегодня Соня потеряла мужа второй раз, и дал себе слово, что больше эта женщина страдать не будет. Никогда.

Агата реагировала сдержаннее. По крайней мере, внешне. Услышав то, о чем она не могла даже догадываться, Агата только сжала руки так, что побелели костяшки. Марк взял эти сцепленные намертво пальцы и больше не отпускал.

Рыков видел, что все сейчас испытывают жуткий шок, но то, что они собрались вместе, помогает переживать не так остро, по крайней мере, без истерик. А это уже неплохо. Подполковник не любил истерик, особенно женских, хотя видел их на своем веку немало. Он и сам нервничал больше обычного. Несколько дней тому назад, бреясь перед зеркалом, он честно признался отражению, что считает их своей семьей. Соню и Игорька он просто заберет себе и все. Марка вместе с Агатой – тоже. Ну, в смысле, под свое крыло. Он ощущал, что все эти люди – его прайд, и он, Рыков, его охраняет.

Закончив печальную повесть, Леонид встал и зажег свет, потому что уже некоторое время они, не замечая того, сидели в темноте. Яркие лампы сделали все праздничным и веселым: накрытый стол, елку, засунутую по причине прихода большого количества народа в угол, огромное блюдо с фруктами на подоконнике. Только лица людей смотрелись среди разноцветия диссонансом. Лёнчик оглядел угрюмые физиономии членов своего прайда и заявил, что пора испить кофею и начать приходить в нормальное состояние.

Соня взглянула горестно, но все же встала и направилась к плите. Марк с тревогой посмотрел на Агату, которая по-прежнему сидела со сцепленными руками, глядя в пол. Он осторожно провел по смоляным прядям рассыпавшихся волос, успокаивая ее. Неожиданно Агата встала и, ни на кого не глядя, сказала, что поедет домой. Стало понятно, что уговаривать ее бессмысленно.

В передней Лёнчик отдал Марку ключи от своей квартиры, сказав, что останется здесь. Марк благодарно кивнул. Соня стояла рядом с Агатой, подавая то шапку, то шарф, то сумку, а потом припала к ней и заплакала. Лёнчик, который все время был начеку, быстро увел ее, обняв за плечи.

Марк надеялся, что уговорит Агату поехать с ним, но она покачала головой.

– Извини, но мне нужно побыть одной и все обдумать.

Она прошлась по комнате, посидела на диване, постояла у окна. В квартире было чисто и непривычно пусто. Пока она жила у Сони, Алла Петровна организовала уборку. Прошлой ночью Агата была в таком состоянии, что не заметила исчезновения разгрома, а сегодня даже не сказала Марку «спасибо». Возможно уже и на скажет. Как поет Андреа Бочелли – Time to say good bay. Вот и ей пришло время сказать «прощай».