Наталия Антонова - Выстрел в ночи [litres]

– Где ты взяла такие груши? – живо поинтересовалась Леокадия.

– Меня угостил один мой новый знакомый.

– Как его зовут?

– Иван Семенович.

– Кто таков? Почему не знаю?

– Я же тебе говорю, что он мой новый знакомый. Мы с ним только что познакомились!

– Ничего себе, – фыркнула Леокадия, – только познакомились, а он уже тебе такие подарки де– лает.

– Это всего лишь груши! – отбивалась от нее Андриана.

– Ничего себе! Всего лишь! Он что, имеет на тебя виды?

Андриана вспыхнула.

– Слушай, Лео, отстань от человека, – вступилась за подругу Мила и велела: – Принеси лучше сумку, в которую сложим твои груши.

– У меня пакет!

– Неси пакет!

Когда Леокадия на минутку выскользнула из лоджии за пакетом, Мила не удержалась и спросила, не скрывая любопытства:

– Анри, у тебя с ним роман? – При этом она кивнула на груши.

Андриана покачала головой.

– А жаль, – вздохнула Мила.

– О чем вы тут без меня шепчетесь? – вернувшись и подозрительно оглядев обеих, спросила Леокадия.

– Я вот думаю, – в глазах Милы заискрились хитрые искорки, – ты одна, а нас двое!

– Как это двое? – не сразу поняла Леокадия.

– Я и Виолетта. Поэтому и груши надо делить на две части. Тебе одну, а мне две.

– Ну уж нетушки! – возмутилась Леокадия. – Если так рассуждать, то мне полагается больше!

– Это еще почему?

– Потому что у меня Аристарх Ильич! Иннокентий Викентьевич и Андрей Яковлевич!

– Иннокентий и Андрей сами должны тебе груши покупать! – возмутилась Мила.

Андрей Яковлевич – полковник в отставке и Иннокентий Викентьевич – профессор романо-германских языков и литературы были давними поклонниками Леокадии. Но она никак не могла или не хотела выбрать одного из них.

– Они и покупают, и не только груши! – вступилась за них Лео.

– В таком случае в расчет берется только Аристарх Ильич. Решено, делим груши поровну, – заключила Мила.

Аристархом Ильичом звался любимец Леокадии, не в меру разговорчивый попугай жако.

– Но все-таки, – проговорила Мила, раскладывая груши, – я не могу понять, зачем тебе эти груши.

– То есть как это зачем? – удивилась Лео. – Чтобы есть!

– Так у твоего Андрея Яковлевича есть прекрасная дача.

– Дача-то у него есть, – кивнула Лео, – но таких груш на ней нет.

– Так пусть посадит!

– Точно! – согласилась Леокадия. – Вот на этой же неделе и поговорю с ним серьезно! – грозно сдвинув брови, пообещала она.

Все три женщины расхохотались. И только кошки переводили недоуменные взгляды с одной женщины на другую и думали о том, что люди все-таки странные существа.

После раздела груш подруги пили кофе и долго болтали, перемывая косточки знакомым.

После ухода подруг Андриана поняла, что ей нужно отправиться к полковнику Кочубееву, который, по словам дочери застреленного учителя Ирины Бакулевой, вел это дело. Конечно, у нее нет никаких доказательств, кроме камня, брошенного, как она сама считала, рукой убийцы в белого шпица. На камне должны остаться его отпечатки. Но поверит ли ей Кочубеев? Чего доброго, сочтет ее чокнутой старухой, которая от скуки лезет не в свое дело.

Но ведь совершено еще три убийства, и все одним и тем же способом. Но из одного ли обреза? У Андрианы не имелось ни одного доказательства, что обрез был один и тот же. Но у полиции должны быть пули, извлеченные из тел, и они могут их сравнить.

Идти в полицию Андриане было страшно, но она чувствовала, что сделать это нужно. Посоветоваться ей было не с кем. Ни Мила, ни Лео, ни тем более Артур ничего не знали о ее расследовании. Можно, конечно, снова довериться Пульхерии Артамоновне и Ивану Ивановичу, но ни пальма, ни фикус не в состоянии дать ей дельный совет. Поэтому Андриана решила лечь сегодня пораньше спать, чтобы завтра утром встать и, не давая себе времени на сомнения, отправиться к полковнику Кочубееву. Даже если он будет не расположен к разговору с ней, она все равно добьется своего. Чтобы исполнить задуманное в точности, она даже от чтения перед сном отказалась. Просто легла и заснула. Фрейя и Маруся не тревожили ее до утра.