Наталия Антонова - Шторм в тихой гавани [litres]

– Я вас внимательно слушаю, – настойчиво проговорила Мирослава.

Поняв, что отступать ей некуда, Караваева начала свой рассказ:

– Это было очень давно. Ада встречалась с молодым человеком и была без ума от него. Она верила, что у них всё серьёзно. Но когда Адочка забеременела и сказала ему об этом, он ответил, что женитьба не входит в его планы и ей лучше сделать аборт. Я, дура старая, от аборта её отговорила. Сказала, что помогу растить ребёнка. Она плакала, билась в истерике, сомневалась, а потом всё-таки послушалась меня. И тут, как на грех, на её горизонте появился Владлен Егорович Руднев.

Мирослава хотела спросить, почему же как на грех но воздержалась. И Караваева продолжила свой рассказ:

– Живота у Адочки заметно не было, и Руднев, не догадываясь о том, что она беременна, сделал ей предложение. Я посоветовала моей девочке во всём признаться жениху, но Ада ни в какую. Владлен Егорович тогда уже был очень богат, и она побоялась, что он не захочет воспитывать чужого ребёнка. Тогда я, недолго думая, решила убить сразу двух зайцев. У меня была вторая племянница – Лидочка. Они с мужем очень хотели ребёночка, но так получилось, что бог им его не давал. Вот мы и решили, что Лида с мужем удочерят родившуюся девочку. УЗИ уже показало, что у Ады родится дочка. Лида с мужем в то время жили в другом городе. И тут нам снова подфартило, Владлен Егорович по делам вынужден был отсутствовать в течение четырёх месяцев. Ада сказала, что пока поживёт у меня. На самом же деле мы поехали с ней к Лиде, там Ада и родила. Для того чтобы никто ни о чём не догадался, сёстры решили больше не видеться.

– Круто! – не удержалась Мирослава.

– Я тоже этого решения своих девочек не одобряла, – тяжело вздохнула Караваева, отвечая не на слова, а на выражение лица детектива, – но примирилась с ним. Когда Ксении было лет десять, Лида с мужем переехали в наш город, а вскоре Лида и Ксюша остались вдвоём. Я жила в своём доме, но часто их навещала, а они меня. Уже не было в живых ни мужа Лиды, ни Владлена Егоровича, и я говорила племяннице, что надо бы опять начать родниться с сестрой. Но теперь уже Лида не хотела признавать Аду своей сестрой.

– Почему?

– Боялась она, сердечная, что Ксения узнает, что родная её мама не она, Лида, а её сестра Ада.

– Понятно, – проговорила Мирослава, ничуть не убеждённая в правильности решений и поступков двух сестёр.

– А тут, надо беде случиться, – снова заговорила Фаина Никаноровна, – Лидия тяжело заболела. Ей потребовалось лечение за границей. А оно таких денег стоит! – Караваева схватилась за голову и, тяжело вздохнув, продолжила: – Но когда вопрос встал о жизни и смерти Лидочки, я наплевала на все их запреты и, позвонив Аде, рассказала ей всё, как есть. А она хоть и не отличалась человеколюбием, не смогла отказать в помощи родной сестре и дала денег. Ксении мы с Лидой рассказали об Аде как о её родной тётке. Она долго не могла взять в голову, почему это она столько лет ничего о ней не знала. Мы твердили как заведённые, что так сложились жизненные обстоятельства. Ксения и верила нам, и не верила. Но в то время для неё главное было спасти мать, и она приняла помощь тётки. А тут Аде шлея под хвост попала, она решила во что бы то ни стало познакомиться с Ксенией поближе и настояла, чтобы на время пребывания Лидии за границей Ксения пожила у неё.

– Зачем ей это было надо? – спросила Мирослава.

– Я подозревала, что Ада хочет Ксении признаться, что она и есть её родная мать. Я заклинала Аду не делать этого. И она мне пообещала. Но я так и не поверила ей до конца.

– Вы, конечно, не знали, что Ада Константиновна составила завещание в пользу своей вновь обретённой дочери?

– Откуда?! – отмахнулась Караваева.

– Однако основной инстинкт победил в Аде Константиновне материнский, – тихо проговорила Мирослава.

Но все трое услышали её. Парни сразу поняли, что она имела в виду, а Фаина Никаноровна покачала головой, и по всему было видно, хотела задать детективу вопрос, но по причине, известной только ей, так и не озвучила его.

Вместо этого свой вопрос Караваевой задала Мирослава, хотя и не слишком-то надеялась на ответ.

– Фаина Никаноровна, вы помните, как звали парня, с которым встречалась Ада Константиновна и от которого родила свою дочь?

– Отца Ксении, – к её удивлению, отчеканила старушка, – звали Кирилл Несторович Пинчуков.

– Откуда вам это известно?

– Я выпытала его имя у Ады. И наводила о нём тогда справки. Даже думала заставить его жениться на Аде. Но то, что я узнала о нём, мне не понравилось, и я оставила свою затею.