Ольга Гаврилина - Ариведерчи, Верона! [litres]

– Готова?! – повернулась к ней Марианна, вставая из-за столика, и бросила на себя оценивающий взгляд в зеркало.

– Готова! – поднялась и Тереза.

На сегодняшнее выступление они выбрали белые прозрачные брюки-юбки, под которые надели шорты такого же цвета, и серебряный топик с блестящими туфлями.

Танец был простенький, не требующий усилий, но Алдо, который пел в основном на первом плане, все равно периодически умудрялся шарахнуться не в ту сторону и сбить композицию.

– Не хотелось бы облажаться сегодня, когда прямая трансляция идет по телику, хоть и по местному! – Марианна как будто услышала мысли Терезы.

– Да уж! А ведь никогда разводку не делает с нами до начала!

– Главное, чтобы он назад не рванул на втором куплете, как в прошлый раз!

– Сейчас напомню ему!

– Напоминай не напоминай, он, когда в творческий раж войдет, кажется, сам не понимает, куда его несет!

Когда они зашли за кулисы, Алдо уже был там и через щель в занавесе пытался рассмотреть судей.

Один из членов жюри заканчивал монолог, но его прервал резкий мужской голос:

– А вы зачем меня сюда позвали, если мне не дают высказаться!

– Это Сгарби! – радостно прошептала Марианна. – Ну, сейчас начнется!

– У нас как раз отведено время для дебатов жюри, но это будет чуть позже, – вступила ведущая.

– Я понимаю, что это не конкурс интеллектуалов, но хотя бы грамотно говорить по-итальянски участники обязаны! – продолжил импозантный мужчина, не обращая внимания на ее реплику.

– Разве интервью не в самом конце должны брать у конкурсантов? Когда они разговориться-то успели? – тихо поинтересовалась Тереза.

– Один парень споткнулся и шлепнулся прямо на четвереньки, ну и конферансье что-то ляпнула на этот счет, чтобы разрядить обстановку. Что-то типа, что и профессиональные манекенщицы валятся на ступенях, как перезрелые груши с веток, что, мол, ничего страшного в этом нет, и поинтересовалась, все ли в порядке и сможет ли он продолжать. Тот ей ответил, что точно, я не расслышал отсюда. Но, видимо, выразился некорректно с литературной точки зрения, раз Сгарби взъярился, – разъяснил ситуацию Алдо.

В это время в жюри продолжалась перепалка.

– Давайте отложим дискуссию! За кулисами своего выступления ждет прекрасный певец! – сделала вторую попытку ведущая. Со стороны Сгарби послышалось негромкое ворчание. – Итак, популярный певец Алдо Гризини!

Раздались аплодисменты. Алдо сразу вышел на авансцену, девушки заняли позицию сзади.

Алдо быстро сумел завести публику и переключить внимание на себя. Последнему куплету песни зал радостно подхлопывал в такт, а кто-то и подпевал.

Члены жюри забыли о препирательстве, и Алдо с девушками удалось сорвать хорошие аплодисменты. Вторая песня и вовсе прошла на ура.

Тереза остановилась, видя, как конкурсанты в обтягивающих джинсах и белоснежных расстегнутых рубашках занимают свои места на ступенях амфитеатра. Они несколько раз меняли позы под музыку, пока не выстроились в линию на авансцене так, чтобы был виден номер каждого, прикрепленный на запястье.

Не дожидаясь, когда они уйдут со сцены, Тереза вернулась в гримерку, еще раз уверяясь в мысли, что одного из них она уже где-то встречала.

Одеваясь для своего номера, она решила, что поменяет финал, закончив несколькими хорошими акробатическими трюками. Почему-то ей очень хотелось показать все, на что она способна, а не выступать только как клоунесса.

Она натягивала на себя платье, все в рюшках, и стала походить на взбитые сливки, затолкала в лиф два надутых шара, затянув свою грудь, надела туфли на неимоверной платформе.

Когда Тереза подошла к кулисам, занавес был закрыт и рабочие как раз укрепляли шест.

Заметив, что они делают все правильно, она окончательно успокоилась и внутренне подтвердила свой план.

– Мы приготовили для вас настоящий сюрприз! Давайте на минутку забудем про конкурс и по-настоящему расслабимся. – Она сделала необходимую паузу. – Стриптиз на шесте! – объявила ведущая.

Зал среагировал бурно – свистом и недоуменными возгласами.

Тереза собралась и шагнула вперед.

Занавес начал разъезжаться, в центре показался пилон, вызвавший дополнительный гул голосов.

Тереза исполняла номер весело, подсмеиваясь над собой, проделывая незамысловатые, узнаваемые па стриптизерш.

Услышав смешки, она поняла, что публика догадалась, что это пародия. Она постепенно сбрасывала с себя платье, состоящее из нескольких частей, затягивая публику в свою игру. Когда один за другим лопнули два шара, подразумевающие грудь, Тереза смешно заметалась, воздев руки к небу, а скинув последнюю оборку, сняла и отбросила туфли, оставшись в цельном купальнике телесного цвета с небольшим золотистым отблеском.