Чингиз Абдуллаев - Обычай умирать

— Вы спросили, и я вспомнил историю нашей семьи, — пояснил Штаркман.

— История любой еврейской семьи за последние три тысячи лет может быть написана такой кровью, болью, погромами и ужасами, — сказал Дронго. — Но вы — великая нация, если даже в таких условиях сумели выжить и сохраниться. Принесите мне еще текилы, — попросил он проходившего мимо официанта.

— Вы считаете, что у вас есть шансы что-то обнаружить? — поинтересовался Штаркман.

— Во всяком случае, мы продолжим наше расследование, — уклонился от конкретного ответа Дронго. Он видел, как, не скрывая своего интереса, за ними следили со всех сторон. И, возможно, среди них были не только сотрудники Богдановского и Савченко, а специалисты и коллеги самого Гилада Штаркмана. О чем даже он мог никогда не узнать.

Интерлюдия

— Что еще он умудрился устроить за сегодняшнее утро? — спросил Богдановский. Он приехал на работу в полдень, не успев как следует выспаться. Савченко, вообще не спавший в эту ночь, смотрел на него красными, воспаленными глазами.

— Они встречались с Гиладом Штаркманом, — сообщил полковник.

— Что и следовало ожидать. Рано или поздно такая встреча должна была состояться, — заметил генерал. — Или вы считали, что они больше никогда не встретятся? Где происходила встреча?

— В отеле. Дронго приехал туда, и они вместе пообедали. А до этого он встречался со своим напарником.

— Давайте по порядку. Что было с Вейдеманисом? О чем они говорили? Или заперлись у него на кухне?

— Нет. Очевидно, они подозревают, что мы получили новые технологии прослушивания любых разговоров по вибрации оконных рам или с помощью других устройств, поэтому вышли гулять на улицу.

— Надеюсь, вы их слушали?

— Шесть наших офицеров все время наблюдали за ними.

— И, как обычно, ничего не услышали?

— Они говорили о разных вещах, но почти ничего о конкретном расследовании.

— Вы понимаете, что именно вы говорите? Они вышли на улицу после приезда Дронго из Нальчика, встретились и ни о чем не говорили?!

— Все именно так, — угрюмо подтвердил полковник. — Они гуляли минут двадцать. Потом вошли в кафе, сделали заказ, выпили свой кофе и разошлись по домам.

— И не оставались одни?

— Ни на одну минуту.

— Никуда не отлучались?

— В туалет ходили по очереди.

— Может, там произошла передача какого-то материала?

— За ними в туалет ходили наши сотрудники, — доложил Савченко. — Вейдеманис вошел в кабинку, и наш офицер вошел сразу следом за ним. Но Дронго не стал входить в кабинку.

— Просто прогулялся в туалет и обратно? — зло уточнил генерал.

— Нет. Подошел к писсуару. В туалете были в этот момент сразу двое наших сотрудников. Они внимательно за ним следили, пока он не вернулся за столик.

— То есть просто погуляли, потрепались, выпили кофе, сходили в туалет и вернулись обратно. Видимо, они принимают нас за идиотов. Вы понимаете, что такого просто не может быть!

— Возможно, он проверял нашу реакцию, — невесело сказал Савченко, — или пытался понять, как именно ему следует себя вести.

— Он это знает лучше всех, — отмахнулся генерал, — давайте дальше.

— Дронго позвонил и договорился о встрече со Штаркманом. Они пообедали, и он вернулся домой.

— И опять ничего не произошло?

— Нет. Они говорили достаточно долго.

— Разговор записан?

— Конечно. Наш сотрудник установил «жучок» прямо под столом. И они не использовали никаких скэллеров или скремблеров, так что все четко записалось.

— Я послушаю разговор. О чем говорили?

— Дронго сообщил, что встречался со всеми по очереди. Он не стал уточнять, что вместо сестры Шовдыгова была наша сотрудница.

— Хорошо, — кивнул генерал, — Видимо, наше решение, чтобы его напарником была майор Рахимова, было абсолютно правильным.

— Дальше они говорили о Турции, о возможных связях Шовдыгова в этой стране. Штаркман сообщил, что Блехерман пытался через свои каналы уточнить возможные связи Шовдыгова, но у него ничего не вышло. Он еще рассказывал об истории своей семьи, почти полностью уничтоженной во время нацистской оккупации в Латвии. А в конце беседы Дронго сообщил, что собирается лететь в Читу на встречу с Шовдыговым.

— Он объяснил, как именно собирается туда попасть? Ведь его могут туда просто не пустить.

— Сказал, что оформлен представителем семьи Шовдыгова. Он согласовал это назначение с сестрой осужденного и получил согласие.

— Ловко придумал, — хмыкнул Богдановский.