Марина Серова - Страховка от любви

– Уж не страшнее твоей Людки будет, – заметил Иван.

– Да, Людмила не красавица, – признал Гремлев, – зато с ней поговорить есть о чем. А потом ведь у Шурки дети, ты говорил, имеются?

– Да, пацан лет семи. Но он вам помехой не будет, у них же две комнаты. Мальчишка в одной спать будет, а вы с Шуркой – в другой кувыркаться станете. Соглашайся, не пожалеешь, – уговаривал приятеля Солдаткин.

– Нет, Вано, женщина с ребенком – это не для меня, – признался Валентин. – Дети слишком много внимания требуют, болеют часто. Нет, не хочу с Шуркой сходиться.

– А почему ты к Людке не возвращаешься? – не унимался Иван. – Или ты ее совсем бросить собираешься?

– Нет, пока не брошу. Я еще немного у тебя перекантуюсь, Людмила соскучится как следует, а когда вернусь, она все для меня готова будет сделать, – раскрыл свои коварные планы Гремлев.

– Женишься на ней? – уточнил его приятель.

– Собирался, но теперь не стану этого делать. Ее отец нам нормальной жизни не даст. На днях он Люду грозился придушить, заподозрив, что это она сестру убила. Нет, мне такой взбалмошный тесть не нужен.

– Понимаю. Валик, ты за котлетами-то следи! Видишь, подгорают!

– У тебя сковородка паршивая. Купи с антипригарным покрытием, – посоветовал гость, а потом добавил: – Я у Людмилы деньгами разживусь, она добрая, не откажет мне, погашу долг по коммуналке, может, еще и на алименты что-то останется, а потом наши пути разойдутся с ней навсегда. Правда, я классно придумал?

– Ты сначала деньги получи, а потом хвастай.

– Вано, ты ничего в бабах не понимаешь. Я всегда от них получаю то, что хочу, – похвалился Гремлев. – Вот я на твоем месте давно бы дал Нине отставку и завел бы роман с женщиной побогаче…

– А меня Нина вполне устраивает.

– Дурак ты, Вано!

– Это кто дурак, я? – возмутился Солдаткин. – А кто придумал сыщицу напугать? Да если бы не я, она бы тебя как пить дать вычислила. А так повалялась в грязи, пожевала свои сопли и поняла, что лучше дома сидеть и не высовываться, иначе в следующий раз сыграть в ящик можно.

Услышав это смелое заявление, я не смогла удержаться от улыбки.

– Согласен, это ты здорово придумал, – похвалил приятеля Валентин. – После того случая она больше Людмилу не донимала.

– Раз так, то давай выпьем за это! – предложил Солдаткин.

– Ладно, налей и мне немножко, – сдался Валентин. – Вот так, достаточно будет.

Было слышно, что мужчины чокнулись рюмками.

– Эх, хорошо пошла! – подал голос Солдаткин. – А селедка какая! Объеденье!

– По мне красная рыба лучше.

– Давай по второй! – предложил Иван.

– Ни-ни, – возразил Гремлев.

– А я знаешь, за что предлагаю выпить?

– За что?

– За нашу дружбу. Или ты откажешься?

– Нет, за дружбу не откажусь.

После второй рюмки язык у Валентина стал заплетаться, чего не скажешь про Ивана. После третьей разговор скатился на баб. Солдаткин снова предложил своему приятелю познакомиться с Шуркой, тот в ответ произнес какие-то нечленораздельные звуки. После четвертой рюмки разговор и вовсе заглох. Я предположила, что Гремлев просто-напросто заснул за столом. Приятель отпустил в его адрес несколько непечатных выражений и, судя по доносящимся до меня звукам, принялся мыть посуду. Я поняла, что за два дня совместного проживания гость так достал Ивана, что ему не терпелось поскорее спровадить его. Конечно, он мог бы запросто, как котенка, вышвырнуть спящего Гремлева на улицу, но, похоже, из соображений дружеской щепетильности воздерживался от этого.

Примерно через полчаса Валентин стал приходить в себя. Солдаткин попытался доступным языком донести до него, что абсолютно ничто не мешает вернуться тому к себе домой. Но Гремлев пролепетал что-то про приставов и снова отключился.

– Ничего, завтра я тебя выпровожу отсюда, – пообещал самому себе Вано. – Да, однажды ты мне подсобил, так я с тобой за это уже расплатился. На кой черт ты мне теперь сдался? Пои тебя, корми, а ты даже посуду вымыть не хочешь. Я Нинку уже третий день не могу сюда привести.

– Чего? – пробурчал Валентин.

– Пойдем, говорю, я тебя на койку отведу.

– Вано, ты настоящий друг.

– Конечно, настоящий, – подтвердил Солдаткин, – но лучше дружить на расстоянии.

– На расстоянии руки, но я дотронуться не смею. Прохладой веет от реки, но мой пиджак тебя согреет. – В затемненном алкоголем мозгу Гремлева возникли какие-то дурацкие стишки, и он произнес их вслух.

– Вот придурок! – огрызнулся Иван. – Вставай же, кому говорю! Ладно, спи здесь, а я пойду телевизор посмотрю.