Мария Жукова-Гладкова - Издержки семейной жизни

Я объяснила ситуацию.

— Ребеночек от Леонида Алексеевича?! — Она искренне обрадовалась. — Какое счастье!

Женщина сказала, что с радостью пойдет ко мне в няни, а я могу хоть сразу же возвращаться на работу. Договорились на мою часть от сдачи квартиры, которую уже приходили смотреть какие-то люди от Ларисы Черенковой. Газеты уже смаковали и ругали новый сериал, который еще не только не вышел на экраны, но даже не был отснят до конца. Лариса играла там главную роль. Параллельно она успевала сняться в рекламе, участвовала в ток-шоу. Стала одной из совладелиц сети магазинов женского белья и фирмы по изготовлению протезов груди.

— Но раз у Леонида Алексеевича будет ребенок, то и наследство нужно делить по-другому! — воскликнула его бывшая домработница. — Леонид Алексеевич писал завещание, уверенный, что у него нет детей! Вообще нет близких родственников. Вам обязательно нужно проконсультироваться с юристом, да с тем же нотариусом!

— Я ни на что не претендую, — сказала я.

— Вы-то, может, и не претендуете, но с какой стати лишать ребенка дела всей жизни его отца?

— Вы хотите, чтобы и меня взорвали, как Русалкина? Тогда не будет никакого ребенка. И мои другие двое останутся сиротами. Жизнь дороже любого имущества.

— Вы думаете, что Леонида Алексеевича из-за бизнеса взорвали? — удивленно посмотрела на меня его бывшая домработница.

— А вы знаете из-за чего? — ответила я вопросом на вопрос. Это было второе покушение за недолгий промежуток времени. В первый раз он удачно попал ко мне на стол. И на его счастье сердце у него немного смещено, в противном случае он бы от полученного удара умер сразу же.

Домработница пригласила меня к себе. Сказала, что отдаст мне и бо`льшую часть фотографий, и документы, которые мне будет интересно почитать.

Мы спустились вниз к моей машине и поехали, хотя можно было дойти пешком. Фотография улыбающегося Лени стояла у пожилой женщины на комоде рядом с фотографией мамы.

— У вас есть дети? — спросила я. Как же я возьму ее в няни, если у нее не было детей?!

— Был сын. Погиб. Простите, я не хочу об этом говорить. И мне больно смотреть на снимки сына. Я Леонида Алексеевича воспринимала в некотором роде как сына. Хотя по годам он не мог быть мне сыном. И работа у него давала и деньги, и занятие. И относился он ко мне уважительно и был благодарен. Пока я разбирала его вещи, еще была чем-то занята… Мне же никуда не устроиться. Поэтому я буду счастлива работать у вас, Наталья Николаевна! И няней, и домработницей. Я говорила Леониду Алексеевичу, чтобы нанял суррогатную мать, я помогу, но он смеялся и отмахивался. И хорошо, что вы родите от него ребенка, а не эта вертихвостка, которая только и знает, как оголяться перед телекамерами.

— Работа у нее такая, — вступилась я за Ларису. — И она неплохая баба. Просто у нее не получается с мужчинами.

Домработница не стала со мной спорить и вручила мне папку, завязанную тесемочками.

— А где его ноутбук? Или большой компьютер?

Признаться, я не помнила, что стояло в квартире у Русалкина.

— Его забрала дочь его друга. Я ее знала. Она приезжала к Леониду Алексеевичу не один раз. В альбомах есть ее детские и подростковые фотографии — Леонид Алексеевич и ее отец вместе с ней гуляли. Она сказала, что там может быть информация об ее отце, и не нужно, чтобы ее видели лишние люди и создавали ее отцу еще больше проблем.

— А полиция его не успела изъять?

— Они приехали уже после нее, и я им ничего не сказала. Они бы просто забрали ноутбук — и с концами. А девочке он и для работы пригодится. Отец-то ее в тюрьме не просто так оказался. Подставили его. Вы вон тут про этого негодяя прочитаете.

Домработница кивнула на папку с тесемочками.

— А папку вы успели унести?

— Нет, мне ее Леонид Алексеевич на хранение давно отдал. Я уж думала, что он про нее забыл. Да я и сама забыла, а тут вспомнила. Тогда не читала, а теперь просмотрела содержимое. Я не все поняла, но суть ясна. Хотите — можете оставить себе, нет — верните мне. Только не уничтожайте.

Изучать содержимое я стала дома. Это было досье на чиновника Алексея Валентиновича Кузнецова, переехавшего в Москву из Петербурга для продолжения стремительного движения вверх по карьерной лестнице. Но во время этого движения Кузнецов нажил немало врагов. Предпринимались попытки его остановить, а лучше — сбросить его вниз, но сделать это не получалось.

В деловых кругах среди людей, имеющих большой зуб на Кузнецова, родилась идея кинуть его на бабки — чтобы он потерял существенную даже для него сумму. Он ведь остался должен деньги в Питере и явно отдавать не собирался. Группа обиженных обратилась к известному финансисту Валентину Петрову со своим желанием если и не получить назад свои деньги, то хотя бы порадоваться потере денег министерским работником Кузнецовым.