Ларс Миттинг - Шестнадцать деревьев Соммы

Но среди серых корешков 1943 года выделялась светло-желтая папка. Стоунхилловская папка с числом « 1921» сзади. Случайно перескочившая на двадцать лет вперед.

Бумага, которую Гвен вскоре нашла, представляла собой написанный по-французски контракт. На листке — традиционная шапка компании «Уинтерфинч». « Suppliers of fine and exotic materials worldwide. Edinburgh — London — Rangoon — Georgetown — Takoradi» [60] «Поставщики высококачественных и экзотических материалов по всему миру. Эдинбург-Лондон-Рангун-Джорджтаун-Такоради» ( англ. ). . Договор был подписан в 1921 году и давал разрешение срубить «все наличные деревья» в лесу семьи Дэро в Отюе. Рядом с несгибаемой подписью Дункана Уинтерфинча читалось имя, компактно выписанное авторучкой с синими чернилами. Буквы низенькие и широкие. « Эдуар Дэро».

Этот мой прадедушка был истинным крестьянином. Ведь целью договора с Уинтерфинчем являлась не нажива, а приведение леса в порядок для дальнейшей эксплуатации.

Взамен за право срубить шестнадцать ореховых деревьев Уинтерфинч обязался оплатить работу частных саперов по расчистке участка от того, что оставалось после разминирования, выполненного властями. Землю следовало очистить от взрывчатых веществ и «узнаваемых частей тел» с целью посадки в будущем нового леса.

Но довольно скоро возникли проблемы. И те же давние разногласия вскоре всплыли на поверхность и между нами с Гвен, стоящими в архиве Квэркус-Холла спустя семьдесят лет. Мы начали подбирать слова. Следить за оговорками в словах собеседника, автоматически заняв противоположные стороны в этом деле.

— За срубленные деревья им причиталась кругленькая сумма, — сказала девушка. — Вероятно, достаточно для того, чтобы твоя семья выстроила на ферме новые дома.

— Что толку-то, — проворчал я, — раз контракт не был выполнен…

Дело в том, что среди бумаг оказался рапорт командира частной саперной команды. Всего за несколько дней погибли три человека. Местность была заболочена. Оборудование отказывало. Сплошные проблемы. То, что оружейник сказал об узоре древесины, «продолжавшем развиваться», лишь отчасти объясняло дело. Уинтерфинчу так и не удалось организовать разминирование леса.

Такое происходило не только в этом месте. Работы по расчистке земли от снарядов велись годами, и даже там, где было возможно использовать трактор и плуг, саперы гибли сотнями. Только к концу тридцатых годов Уинтерфинчу удалось набрать людей, готовых рисковать собой. Похоже, все они были алкоголиками и оборванцами, но договор эти люди не выполнили. Теперь среди снарядов пышно разросся подлесок и кустарник, и задача стала невыполнимой. Уинтерфинч написал письмо на завод «Рено» в надежде ускорить разработку новой «чудо-машины», бронированного трактора с молотильными цепами, которые вызывали бы детонацию снарядов, не подвергая опасности людей.

Но тут запротестовала комиссия по военным захоронениям. Они возражали против использования грубой техники на земле, в которой покоятся тысячи британских солдат. Либо разминировать лес вручную, либо уж оставить массовые захоронения как есть, за колючей проволокой.

Мы продолжили поиски. Быстро пролистали личный архив, медленнее — деловой. То и дело всплывали бумаги, подтверждавшие план Уинтерфинча, касающийся продажи древесины: опционный договор с Перди, поставщиком охотничьего оружия королевскому двору, o закупке тридцати заготовок лож на заоблачную сумму.

До сих пор Гвен казалась немного смущенной тем, как обошлись с моими французскими родственниками, ведь с ее стороны попадались лишь хладнокровные расчеты окупаемости.

Но тут ей попался листок, поставивший все с ног на голову. Письмо руководителю банка «Скоттиш уидоуз», основанного в качестве фонда помощи вдовам солдат, павших во время наполеоновских войн.

— Как я понимаю, «Скоттиш уидоуз» еще существует, — сказал я.

— Разумеется, — ответила Гвен. — У них и эмблема прежняя — вдова под вуалью, — только с годами она стала выглядеть менее печальной. Гораздо менее печальной.

Она вдруг замолчала. Я заглянул ей через плечо, чтобы увидеть, что написано на том листке.

— Я так и думала, — сказала Гвен. — Он вовсе не собирался забрать себе прибыль. Наоборот, основал фонд поддержки семей погибших солдат. Себе он не хотел оставлять ни фунта.

Было шесть часов утра. Но мы не прекращали поиски, и когда нам попался следующий важный документ, распоряжение Уинтерфинча саперной команде, нам обоим стало жалко друг друга.