Анатолий Ромов - Смерть по высшим расценкам

Возможность ухода по крышам он отбросил сразу же — «Бриккел-отель» стоит особняком, дома, по крышам которых он мог бы уйти, находятся отсюда на значительном расстоянии. Некоторое время он обдумывал вариант ухода через канализационную систему, но в конце концов решил, что канализация отпадает тоже.

Снял трубку, набрал номер рум-сервиса. Прислушавшись к гудкам, подумал: сейчас его может ждать только один подвох, вариант, что Альварес работает именно в рум-сервисе.

— Рум-сервис слушает? — отозвался женский голос.

— Пожалуйста, в номер двенадцать ноль девять один куриный салат, один шницель по-венски, две бутылки пива и фрукты.

— Один куриный салат, один шницель, две бутылки пива, фрукты. Сэр, заказ будет у вас через десять минут.

Положив трубку, подумал: может быть еще более неприятный момент, что Альваресом окажется рассыльный.

Довольно скоро в номер постучали; открыв дверь, Павел увидел невысокого латиноамериканца неопределенного возраста.

— Сэр, ваш ужин. — Вкатив тележку в номер, рассыльный оглянулся: — Где прикажете сервировать?

— Сейчас я все скажу. Я хочу заплатить сразу. Сколько с меня?

— Двадцать три доллара.

Павел протянул две бумажки по двадцать долларов:

— Сдачу оставьте себе. Как вас зовут?

— О, сэр, спасибо. — Рассыльный спрятал деньги в карман куртки. — Сэр, меня зовут Рамон. Рамон Пенья.

— Вы давно здесь работаете?

— Да, сэр, давно. Почти три года.

— Откуда в Штатах?

— Я из Никарагуа, сэр.

— У вас в гостинице работает такой Альварес?

— Альварес? — Рамон потер шею. — Альварес, Альварес… Да, кажется, есть такой.

— Кем он работает?

— Он работает наверху.

— Наверху?

— Да. Я говорю «наверху», потому что хочу сказать, что он не имеет отношения к ресторану, кухне и рум-сервису. Этот Альварес, Оскаро Альварес, так его зовут, занимается в гостинице спортивной частью. Шейпингом, обучением плаванию, массажем.

— Вы хорошо его знаете?

— Сэр, извините, нет. Я работаю в рум-сервисе, а он отвечает за спортивную форму клиентов. Это разные участки.

— Понятно. Слушайте, Рамон, вы хотите заработать? Рамон покосился на стоящие на тележке тарелки, накрытые крышками.

— Сэр, конечно, я хотел бы заработать. А что надо делать?

— Вы сначала сядьте.

— Хорошо. — Рамон сел в кресло. — Я сел, сэр.

— Отлично. — Павел сел напротив. — Скажите, когда к гостинице подходит хлебный фургон?

— Хлебный фургон? О, сэр… — Рамон помедлил. — Обычно хлебный фургон подходит в пять утра.

— То есть он подойдет примерно через два с половиной часа?

— Да, сэр. — Рамон посмотрел на часы. — Сейчас двадцать минут третьего, он подойдет через два с половиной часа.

— Он ведь подходит к рабочему входу в ресторан?

— Да, сэр, совершенно верно. Он подходит к рабочему входу в ресторан.

— Кто его разгружает?

— Его разгружает кто-то из подсобных рабочих кухни.

— Вы их знаете?

— Конечно, сэр. Они все мои друзья.

— Кто сейчас будет его разгружать?

— Сейчас его будет разгружать Мануэль. Я его хорошо знаю.

— Может, вы знаете и водителя хлебного фургона?

— Конечно, сэр. На хлебном фургоне по очереди работают Джерри и Марк, я знаю и того и другого. Сегодня, кажется, должен приехать Марк. А что нужно-то, сэр?

Павел похлопал рассыльного по плечу:

— Рамон, у меня сложная семейная ситуация.

— Сложная семейная ситуация?

— Да. У меня очень ревнивая жена. А я… Ну, вы понимаете. Вы ведь мужчина.

Некоторое время Рамон напряженно вглядывался в Павла. Наконец его лицо расплылось в улыбке.

— Сэр… Конечно, я все понимаю. Ревнивая жена — это общая беда.

— Рамон, я рад, что вы меня поняли.

— Я вас понял, сэр.

— Вы должны мне помочь.

— Сэр… Конечно, я помогу вам. Что надо сделать?

— Моей жене, если она меня приревнует к кому-то, ничего не стоит прилететь из другого города и найти меня здесь. Ей ничего не стоит также просидеть всю ночь в машине, чтобы подкараулить меня, когда я выйду из гостиницы. А я не хотел бы, чтобы она видела, как я выхожу из этой гостиницы. Вы меня понимаете?

— Конечно, сэр.

— Мне кажется, если я залезу под стол вашей тележки и вы накроете меня с двух сторон скатертью, меня видно не будет?

— Вас? — Рамон осмотрел тележку. — Нет, вас не будет видно.

— Отлично. Вот вам сто долларов для вас и еще сто долларов, чтобы вы смогли договориться с Мануэлем и Марком. — Отсчитав деньги, Павел протянул их Району. — Около пяти утра, когда приедет хлебный фургон, вы с тележкой, на которую поставите для вида кофе и сэндвич, появитесь в моем номере. Я залезу под тележку, вы закроете меня с двух сторон скатертью и отвезете к хлебному фургону. Когда я перейду в него, вы получите еще сто долларов. Все поняли?