Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

Ласей, Женька Карась и я ночевали на берегу возле костра. Николай с Зоей ушли после ужина на баркас.

— Кольке везде хорошо, — пробурчал Карась. — Хитрый черт. Даже здесь с бабой спит.

Старый Выргу, посмеиваясь, прикурил от костра очередную сигарету. За ужином мЫ выпили по три стопки спирта, и настроен он был благодушно.

— Женщины — это хорошо. У меня тоже подружка есть. Молодая, пятьдесят восемь лет…

— Молодожены! — заржал Женька. — Ну ладно, давайте что ли еще по стопке перед сном.

— Давай! — поддержал я.

Ласей из деликатности промолчал, только двинул ближе к нам миску с холодной гусятиной. Мы выпили по очереди из толстостенного граненого стакана еще грамм по сто разбавленного спирта и принялись с Женькой доедать гуся.

Медно-красное солнце вынырнуло из-за скалы, протянув блестящую дорожку среди волн. Уже чувствовалась близость осени. По утрам подмораживало — короткое северное лето подходило к концу. Впрочем здесь никогда не бывало тепла — не так далеко отсюда начиналась граница ледяных полей.

Мы поднялись через три часа и, подогрев чай, столкнули баркас в воду; темные утесы Аламагана остались позади. Николай, продолжая играть свою роль, щелкнул несколько раз фотоаппаратом, потом отправился спать в трюм.

Спустя примерно сутки на горизонте показался Неро. Еще через час, я понял, что это тот остров, куда два года назад с трудом дотянул.

По сравнению с Аламаганом он гораздо меньше. Вместо отвесных скал — зализанные каменные берега и широкие галечные отмели. Ноздреватый язык ледника выползал по склону из моря покрывал почти весь остров. Я смотрел на приближающуюся землю и мне становилось не по себе. Однажды, два года назад, мы с Саней Королевым едва не остались здесь навсегда.

Зачем я опять потащился сюда? Надо ли испытывать судьбу еще раз? Совсем некстати вспомнился трухлявый крест над могилой рыбака на Аламагане.

Хреновые предчувствия одолевали меня, пока мы приближались к острову. И все же я не ожидал, что все закончится так скверно. Гораздо хуже, чем я мог предполагать.

Наш сценарий начал лопаться и трещать уже с первых минут после высадки. Николай, повесив на плечо оба фотоаппарата, озабоченно глянул на часы.

— Значит так, время терять не будем. Мы с Зоей и Виктором быстро обежим остров, хотя Я и так вижу, что ничего интересного тут нет — это не Аламаган. А ты, Ласей Егорович, вместе с Евгением, пока мы ходим, проверьте мотор. Может свечи надо почистить или масла подлить. Вернемся, перекусим и сразу на Каплю.

Но Ласей, не обращая внимания на слова Ашухина, уже тянул из груды вещей свой винчестер.

— Не надо ничего чистить, — бормотал старик, — ди- зелек как часы стучит, весной каждый винтик перебрал.

— Еще раз глянуть не мешает.

— Не надо ничего глядеть, — гнул свое старик, — Лучше прогуляемся вместе.

Мы с Николаем переглянулись. Ласей расталкивал в карманы фуфайки патроны. Ашухин за его спиной делал мне отчаянные знаки. Надо было что-то срочно придумывать.

— Давайте, чтобы время не терять, на две группы разделимся — предложил я. — Мы с Евгением сделаем снимки вверху на леднике, а вы пройдите вдоль берега.

— Конечно, — подхватил Ашухин. — Чего толпой шляться?

До нашей разбитой «Сессны» отсюда было не больше километра. Через двадцать минут мы уже стояли с Карасем возле самолета. Нагреваясь под летним солнцем, «Сессна» уже на две трети погрузилась в оттаявший под ней лед, Носа уже почти не было видно. Серебристым горбом торчала верхушка фюзеляжа да хвостовое оперение. Шагах в двадцати алялось оторванное колесо. Резину мы с него срезали и сожгли два года назад.

Карась разглядывал самолет и цокал языком.

— Крепко вы грохнулись. Страшно наверное было?

— Страшно, — подтвердил я… — Пошли быстрее.

Женька на ходу оглянулся.

— Нет, я бы летчиком не смог работать. Жутко представить, как с высоты сюда валишься. Молодцы, сумели самолет посадить.

— Просто повезло. Брюхом тормозили, а то бы вон в ту трещину прямиком въехали.

Карась издали заглянул в глубокий ледяной разлом и снова поцокал языком.

Брезентовый мешок с деньгами мы когда-то спрятали в узкой расщелине у подножия скалы и завалили камнями. Я торопливо отбрасывал камни, шаря рукой в расщелине. Пальцы натыкались на лед. Вода сыграла с нами хреновую шутку.

В июльские теплые дни она залила расщелину и, вскоре замерзнув, накрепко вморозила сумку в скалу. Никаких инструментов мы с собой не захватили. На наше счастье у Карася оказался большой складной нож, которым мы по очереди принялись долбить ледяные натеки. Через полчаса нож с треском переломился, а изо льда торчала лишь металлическая ручка и кусок выцветшего брезента. Я подобрал плоский треугольный камень и принялся колотить по нему другим булыжником.