Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

Квартирные кражи совершал так же расчетливо, тщательно изучая время, когда хозяев нет дома. Под предлогом, что нужно встретиться с подругой, но опасается натолкнуться на мужа, останавливал на улице женщин и просил их постучаться в нужную квартиру. Как правило, помочь ему соглашались. С некоторыми женщинами начинал встречаться, в дальнейшем используя их помощь. Расплачивался безделушками, взятыми из квартир. Порой вместе с Фоминым переодевались в рабочую одежду и со слесарными инструментами ходили по подъездам. Действовали осторожно, никогда не спрашивая про нужные им квартиры. Куртенкова для такой деликатной работы он не использовал. Объяснял Сергееву: «Интеллекта маловато, и руки сплошь в татуировках, только народ пугать. Книжек вообще не читает. А так парень ничего, в колонии перевоспитаете, нормальным человеком будет!». Перевоспитается!

Фомин, которого арестовали и привезли из соседней области, угадывая знакомую игру приятеля, тоже просил бумагу и писал явку с повинной. Но когда на очной ставке Остяк сал слишком подробно перечислять долю краденого, полученную Фоминым, тот возмутился:

— Мне столько отродясь не доставалось!

Кинулся с кулаками на Остяка. Тот, увернувшись, ткнул сообщника пятерней в глаза.

— Держите психа!

Сергеев рассматривал фотографии пробитой доски и деформированной пули, извлеченной из цементного поддона. Пуля выпущена из пистолета, принадлежащего Ольхову. Выстрел произведен в открытую дверцу шкафа-холодильника. Но на следы перестрелки это походило меньше всего. Дверь шкафа была закрыта, место, куда угодила пуля, заставлено пустыми бутылками. Видимо, след случайного выстрела. Ольхов иногда приносил пистолет домой. Возился с ним на кухне, чистил и забыл про патрон в стволе. Такое могло быть вполне.

— Могло, — мрачно согласился Бондарев, — сначала в доску, потом в себя.

Самым близким другом Ольхова был Николай Аверин, механик автоколонны. Сергеев его хорошо знал. Раньше вместе ездили на охоту, собирались в одной компании у Ольхова.

— Знаешь, мы все-таки стали не такие, относимся к жизни как-то облегченно. Сашка с Маринкой семнадцать лет прожили, девчонка старшая уже взрослая, и вдруг все в один момент кончается. Оба удила закусили, на детей плевать…

Они сидели в тесном кабинете Аверина. Без конца трезвонил телефон. Николай вяло переругивался с кем-то на другом конце провода. Наконец, ему надоело, он выдернул шнур из розетки.

— Поговорить не дадут. А знаешь, зачем звонят?

— Запчасти просят.

— Правильно. Три звонка из четырех обязательно по запчастям. Ох и проблему создали! Ко мне вчера двое кооператоров приходили, передний мост на «УАЗ» просили. Знаешь, сколько предлагали?

— Нет.

— Много, — покрутил головой Аверин.

— Договорились?

— Со мной нет, а в другом месте обязательно договорятся. Например, с моей же кладовщицей. Попробуй, поучи ее сознательности, когда у нее оклад сто пятнадцать и муж пьяница, а на базаре мясо пять рублей и картошка рубль! Эх, Слава, сколько греха от этой проклятой нищеты.

В материалах дела уже имелось объяснение Аверина. Он заходил к Ольхову перед работой утром 14 ноября. Зашел специально пораньше, чтобы застать дома. Хотел попросить его в субботу помочь забетонировать пол в гараже.

Ольхов пил чай. Аверин отказался.

— Саня тогда засмеялся. Говорил, привык, небось, к растворимому кофе, от чая отказываешься.

Ничего необычного в поведении Ольхова он не заметил. Говорили о мелочах. Но то, что Ольхов последние месяцы находился в подавленном состоянии, — это факт.

— Мне кажется, не только из-за семейных неурядиц, — сказал Аверин. — Ты же Саньку знаешь. Помнишь историю с мебельным магазином? Тогда очень переживал. Говорил: уйду из милиции!

С год назад Ольхов зашел по каким-то делам в мебельный магазин. При нем продавали набор импортной мебели. Покупал якобы ветеран войны. Саша заподозрил спекуляцию и решил проверить. Продавцы пожимали плечами, мы ничего не знаем. Директор магазина куда-то подевалась, а грузчики тем временем шустро перекидывали ящики в кузов машины. Водитель уже трогался, когда Ольхов выдернул ключи зажигания.

Покупатель, не похожий на ветерана, перепугавшись, признался, что договорился насчет мебели через грузчиков и заплатил им триста рублей. Потом опомнился и стал все отрицать. Появилась директор магазина и, не заводя разговора с Ольховым, тут же позвонила в исполком и начальнику милиции. Сообщила, что в магазин заявился какой-то милиционер, похоже, выпивши, устроил скандал, сует под нос удостоверение. Приезжайте разберитесь!