Морин Джонсон - Дело Эллингэма

– Она сложная. Но будет весело. Мне нужно спрятаться. Ты тоже прячешься?

– Я читаю, – ответила Дотти. Она покрепче сжала книгу, стараясь унять дрожь в руках.

– Шерлок Холмс? – Незнакомец кивнул на книгу. – Я люблю Шерлока Холмса. Какой рассказ?

– «Этюд в багровых тонах».

– Отличная вещь. Продолжай. Читай. Не обращай на меня внимания.

Незнакомец вынул пачку сигарет и прикурил одну. Он молча выпускал дым и разглядывал Дотти.

Она видела его раньше. Должно быть, он и вправду отлично играет во все эти игры. Но Дотти была из Нью-Йорка и на своем коротком веку повидала достаточно, чтобы почувствовать: что-то не в порядке. Взгляд, тон. Ее дядя-полицейский всегда говорил: «Доверяй своему чутью, Дотти. Если тебе кажется, что кто-то ведет себя странно, уходи оттуда. Уходи и дай мне знать».

Чутье подсказывало Дотти, что надо уходить, но осторожно, будто ничего особенного не происходит. Она раскрыла книгу и попыталась сосредоточиться на тексте. За отворотом рукава у нее был припрятан карандаш, которым она делала заметки на полях. Когда незнакомец ненадолго отвернулся, она быстро вынула его и подчеркнула одно предложение. Это мелочь, но все-таки способ оставить подсказку, которая может помочь кому-нибудь понять в случае…

Нет, никто не поймет. И думать о том, что может быть в случае… слишком страшно.

Дотти сунула карандаш обратно за рукав. Она больше не могла притворяться, что читает. Слова прыгали перед глазами. Внутри все тряслось.

– Мне нужно вернуть книгу в библиотеку, – сказала она. – Я никому не скажу, что вы здесь. Ненавижу стукачей.

Человек улыбнулся, но улыбка его была странной: слишком широкой и ни намека на искренность.

Дотти вдруг остро осознала, что находится в здании посередине озера, в горах. Она прокрутила все возможные сценарии в голове и представила, что произойдет в следующее мгновение. Сердце словно замерло в груди, и его тихие удары отдавались в голове. Время тянулось бесконечно. Она прочитала много историй, в которых смерть была действующим персонажем, словно вполне ощутимая сила, растекающаяся по комнате. И сейчас этот персонаж находился здесь – безмолвная гостья, раскинувшаяся на подушках.

– Мне нужно идти, – еле слышно пробормотала Дотти. Она сделала полшага к открытому люку; незнакомец двинулся туда же. Они были словно игроки за шахматной доской, делающие свои ходы к неизбежному концу.

– Ты же знаешь, я не могу позволить тебе уйти, – сказал незнакомец. – Я бы очень хотел, но не могу.

– Вы можете, – прошептала Дотти. – Поверьте, я умею хранить секреты.

Она стояла, вцепившись в книгу. Пока Холмс с ней, ничего не случится. Шерлок ее непременно спасет.

– Пожалуйста…

– Мне так жаль, – сказал незнакомец, и это прозвучало почти искренне.

В этой партии остался последний ход, и Дотти знала, что он не самый лучший. Но когда вас загнали в угол, вы делаете то, что должны. Она бросилась к открытому люку. Нечего было и думать, чтобы спуститься по лестнице, поэтому она просто швырнула книгу на пол и нырнула в темноту, машинально вытянув перед собой руку. Пальцы попытались ухватиться за ступеньки, но скользнули и схватили пустоту. Она падала. Удар о пол – это был шах и мат.

Все происходящее вдруг озарилось вспышкой в ее сознании. Почти приятная боль разлилась по телу, и что-то теплое окутало плечи. Незнакомец медленно спускался по лестнице. Она попыталась двинуться с места, отползти, отбиться, но это было бесполезно.

– Мне жаль, что ты пришла сюда, – произнес незнакомец. – Мне действительно жаль.

И в следующее мгновение Дотти накрыла темнота, внезапная, вязкая и вечная.

Выдержка из статьи «Убийство в горах: дело Эллингэма»

Академия Эллингэма расположена на полпути к вершине горы, официальное название которой – гора Моргана. Однако так местные жители никогда ее не называют, а говорят «гора Топор» или «Большой Топор»: на ее вершине торчит выступ, напоминающий лезвие топора.

В отличие от других окрестных гор, привлекающих лыжников и отпускников, поросший лесами Топор никто подробно не исследовал. Иногда сюда забредали пешие туристы, орнитологи или те чудаки, что любят затеряться в глуши и помедитировать под шум горных ручейков. Когда Альберт Эллингэм приехал сюда в 1928 году, Большой Топор был совсем безлюдным: ни одна дорога, пусть даже самая плохая и разбитая, не вела в эти места. Леса слишком густые, реки слишком бурные, камнепады слишком частые. Все здесь было слишком дикое и неприветливое.