Анатолий Безуглов - Следователь по особо важным делам. Преступники

Самым трудным пунктом во всей этой истории было предсмертное письмо. Напрашивались два вывода. Убийца внал о его существовании и поэтому не опасался разоблачения. Второе — совершив преступление, он наткнулся на письмо, что облегчило задачу скрыть содеянное. Тот случай, который выпадает чрезвычайно редко. Но все-таки выпадает.

Ни одного свидетеля. Пока что ни одной прямой улики.

Да и косвенных, признаться, негусто. Из показаний Залесского и Коломойцева, бритва всегда находилась возле кровати на тумбочке, служащей туалетным столиком. Знал ли об этом преступник или воспользовался случайно? Трудно сказать. Следователь, который вёл дело до меня, дактилоскопические исследования бритвы не производил. Более того, хранил её небрежно. И когда я послал бритву на экспертизу, исследовапие ничего не дало.

Кому была нужна смерть Ани Залесской? В селе она была пришлая. Как все утверждают, добрый, жизнерадостный человек. Чтобы заиметь заклятого врага, надо проявить себя каким-то особым, решительным образом.

Она была в группе народного контроля. Может быть, кому-нибудь крепко насолила? Надо непременно подробнее разузнать об этой стороне её деятельности в совхозе.

А что, если она напала на след какого-нибудь крупного хищения или злоупотребления? И чтобы это не стало достоянием соответствующих органов, преступник устранил Залесскую. Может быть, даже специально завоевал её расположение, вступил с ней в связь. И, инсценировав отчаяние, добился написания предсмертного письма. Ещё одна версия.

Ревность. Патологическая страсть. Этому чувству подвержены одинаково представители обоего пола. И трудно сказать, у кого оно бывает более яростным.

Исходя из предсмертного письма, основания для ревности у кого-то были. Женщина могла ревновать к мужу, возлюбленному, мужчина — к Валерию Залесскому или к кому-нибудь другому.

А если убийца — патологический тип, маньяк? Увы, и такие ходят на земле.

…В Барнауле я прежде всего вызвал судмедэксперта, который производил первоначальное вскрытие и обследование трупа Залесской 10 июля. Он согласился с заключением Яшина и дал объяснение, что произвёл осмотр тела убитой небрежно. По его словам, он, как и следователь, был уверен в самоубийстве. Ввело в заблуждение предсмертное письмо. Эксперт был молод, не более тридцати.

Но ошибка есть ошибка. Он сказал, что готов понести за неё любую кару. И хотя он был одним из виновников того, что —преступник гулял на свободе, у меня все равно возникла к нему симпатия. Это был открытый, искренний человек. Мне поправилось, что на прощание он произнёс:

— Знаете, перед кем мне больше всего стыдно? Перед Вячеславом Сергеевичем. Даже неловко, что я кандидат наук, как и он…

Потом я зашёл к замначальника следственного отдела прокуратуры края.

Разговор с Кукуевым происходил в несколько-другом ключе, нежели с судмедэкспертом.

— Ну конечно, — сказал он насмешливым тоном, — вы люди столичные, «знатоки», одним словом. Так ведь Москва Москвой, но основную работу в стране ведут товарищи на местах. И вроде справляются. Если нам не доверять, как же тогда быть? Вам везде не успеть.

— Судмедэксперт согласился с Яшиным. Кстати, он сам присутствовал при эксгумации.

— Ещё бы! Бумага подписана светиками. Тут любой спасует.

— Речь идёт не об авторитете, а о строго научных выводах…

На этот раз у нас сложились более чем прохладные отношения.

Странно наблюдать таких людей. Очевидная истина отступает у. них на второй план. На первом-своё место.

Кресло. Не дай бог оно покачнётся! Соображения общего дела, вреда или пользы для общества улетучиваются как утренний туман. Конечно, за грубую ошибку в расследовании дела Залесской его по голове не погладят. И я чувствовал: будь это в его власти, он попытался бы оставить все так, как было до меня, Ещё одно огорчение ждало в Барнауле. Чисто человеческого порядка. Я сорвал Серафиме Карповне отпуск. Полтора года она уже не отдыхала. Встретились мы с Ищенко очень тепло.

— Поработаем, Серафима Карловна? —

— Надо поработать. Яшин тут был, и, когда уехал, я поняла: надо ждать вас. Как все обернулось, а?

— Теперь дело за нами. Да, задал нам Вячеслав Сергеевич задачку!

— Интересный человек. Мы с ним в Крылатое ездили.

Осматривали место происшествия. Все сокрушался, что погода плохая. Там, в районе, оказывается, есть интересные развалины храма какого-то. Древнего. Очень хотел посмотреть… Как и вы, любит по радио серьёзную музыку слушать. — Я улыбнулся. Запомнила мою привязанность. — И ещё беседовал со мной журналист из Москвы. Вы уехали, а он снова вернулся. Все спрашивал, как дело идёт.