Анатолий Безуглов - Следователь по особо важным делам. Преступники

— Хорошо. Вы знали, что он был влюблён в сотрудницу института, лаборантку Аню Кирсанову?

Шаламов поднял удивлённые глаза:

— Для меня это новость.

Признаюсь, он меня ошарашил больше, чем я его. Неужели в маленьком коллективе, можно что-то скрыть?..

Шёл я. от профессора совершенно сбитый с толку. Шёл по маленькому, деревянному Вышегодску, на меня из окошек, с подоконниками чуть ли не у самой земли, смотрели бабки, прячась между горшков с цветами. И удивлялся, как вообще в этом городке можно что-либо скрыть от досужих глаз, когда каждый день видишь одни и те же лица и половина населения приходится друг другу родн„й, а другая — близкими друзьями или родственниками друзей.

Например, весь Скопин знает, что сын Андрея Чикурова холостяк. И когда я приезжаю погостить, со всего города в наш дом стекаются тётки и дядья, сестры и братья и вообще-седьмая вода на киселе. Разговор идёт только о моей женитьбе. Сколько моих «невест» уже повыходило замуж — не счесть. Но отец (почему-то мать поменьше) не смиряет своего рвения и каждый раз, как купец, расхваливает очередную партию подобранных им моих возможных избранниц. Не дай бог, я бы пошёл с кем-нибудь из землячек в кино. Это было бы равносильно подписанию приговора, который окончателен и обжалованию не подлежит.

Не думаю, чтобы в Вышегодске были другие нравы, Вечером у нас состоялся условленный ещё в Крылатом телефонный разговор с Ищенко. Она сказала, что уже успела встретиться с семьёй Залесских. Я её попросил выяснить у Валерия насчёт Ильина. Поосторожней, конечно. Но и настойчивее. Почему-то после нашего разговора «по душам» в совхозе я доверял Серафиме Карповне все больше и больше. Преданность делу, по-моему, хороший аттестат для работника.,.

Константин Пащенко, который работал в «Маяке» главным агрономом до Ильина, теперь трудился в районном управлении сельского хозяйства и прикатил на свидание со мной в прокуратуру на служебной машине. Было видно, что он очень хочет, чтобы я это знал. По долгу вежливости я поинтересовался, не оторвал ли его от работы и прочее в том же духе.

— Ничего, ничего, — покровительственно сказал он, — псе мы трудимся, все мы знаем, когда что надо… А работа моя — поля, поля и ещё раз поля. Поверите, из машины не вылажу. И вот сейчас от вас-прямо в совхоз. Шофёру дал задание заправиться бензином сполна. Кто знает, сколько километров придётся отмахать…

Я смотрел на него и удивлялся точности, с какой русский человек метит прозвищами. Громышок…

Пащенко был, пожалуй, немелким мужчиной. Но оттого что он пыжился, силился казаться солиднее, было ощущение, что он на пределе. Как шар. Выпусти воздух-останется комочек.

— Я вас, товарищ Пащенко, постараюсь не задер жать, — сказал я.

— Да, в общем-то, мне засиживаться, сами понимаете, Я-то сам ради бога. Люди ждут…

— Скажите, пожалуйста, вы учились вместе с Ильиным и Залесским?

— Да. Имел, так сказать, возможность их знать.

— Ну и что вы скажете, например, об Ильине?

— Что сказать? Был обыкновенным студентом. На третьем курсе в партию вступил… Учился он усиленно.

— Как это понять: хорошо или плохо?

— Знаете, оценки ещё ничего не говорят. Кого-то из великих людей выгнали из учебного заведения за плохую успеваемость. А потом получился всемирный учёный…

— Возможно.

— В студкоме был, в факультетском научном обществе, в совете по туризму. — Пащенко загибал пальцы и смотрел на меня. — Не много ли брал на себя?

— Но ведь это в основном выборные должности… — сказал я и подумал, что почему-то защищаю Ильина.

— Кто не хочет, того не выбирают.

— Его уважали товарищи?

— Если можно назвать уважением то, что на человека спихивают работу… Если вы считаете это уважением — пожалуйста.

— Он пользовался успехом у девушек?

— Колька? Да вы смеётесь!

— Нет, товарищ Пащенко, я просто спрашиваю, как было в действительности.

— По-моему, с ним девушкам неинтересно. Я, видите, не красавец какой-нибудь, но мне почему-то везло. Не внешностью надо брать, а умением создавать обстановку, заинтересовать…

Я вдруг понял, что Пащенко принимает наш разговор за приятельскую беседу. И бог с ним. В таком тоне он будет держаться откровеннее.

— А Ильин не умел?

— Конечно, нет. Он не умел ни к чему приспосабливаться. По его лицу сразу было видно, чего он хочет. Знаете, есть такие. Прямолинейные. А кому такое нравится?

— Ильин нравился девушкам?

— Влюбилась в него одна студентка. Он ей прямо, и сказал: не страдай, мол, не люблю. Кто же так делает?