Александр Бородыня - Эмблема печали

— Да-да!

— Правильно, конечно, сделал… — разглядывая небольшое квадратное отверстие, куда могла поместиться, наверное, только пятилитровая кастрюля, сказал Коша. — Но только я не понимаю, каким образом он там поместился?

Со звоном осыпалось стекло. Лежа на полу, Коша увидел черную маску за стеклом. Последний охранник застонал, и это был предсмертный стон. Коша выстрелил, маска исчезла.

Внизу стукнул причаливший лифт. Послышались грязные ругательства, скрежет. Коша узнал голос Харифа. Судя по всему, китайцы дождались, пока медленный лифт спустится в подвал, встретили Харифа на кухне и теперь, вероятно, не очень аккуратно вынимали его из лифта.

— Правильно! — сказал Коша. — Нечего было у меня телевизор отнимать!

Он вскинул оружие и надавил на спуск, но выстрела не получилось. Барабан только щелкнул. Коша почувствовал едва уловимое движение за спиной. Хромой с нехорошим всхлипом опрокинулся на бок. Коша обернулся. Над ним нависала фигура в синем прорезиненном плаще. Сверху из прорезей маски смотрели круглые холодные глаза.

— Марина! — крикнул Коша что было сил. — Марина!

Только спустя несколько часов, уже на квартире, он узнал, что произошло. Марина Владиславовна, услышав его крик, выбежала из своего убежища и разрядила оружие в затылок наемника. После чего взвалила Кошу себе на спину и, беспрепятственно спустившись вниз, вышла на улицу, где и погрузила его в свою машину. Китайцы, собравшиеся в подвале между помещением морга и кухней, к этому моменту уже покинули больницу.

— Один оставался! — сказала Марина, осторожно делая Коше укол. — За тобой индивидуально охотился. Пришлось его пристрелить. Представляешь, менты приехали когда?

— Когда? — спросил Коша. — Ты что мне колешь-то, барышня?

— Когда все кончилось! Я отъезжала, они как раз появились. Хотя предупредили их на этот раз заранее. Что колю? — Марина лукаво сощурилась. — А ты уже такой плохой, что морфия по вкусу определить не можешь?

— Могу! — сладко улыбнулся Коша и прошептал, погружаясь в теплое забытье: — Барышня, я согласен немного постучать на ударных. И я согласен брать оплату натурой!

Когда он заснул, Марина пошла в ванную и долго умывалась холодной водой. Перед ее глазами стояло искаженное смертью лицо Татьяны. Китайская пуля, выпущенная из короткоствольного автомата, разнесла ей нижнюю челюсть, и очень красивые карие глаза, остекленев, покоились, казалось, на ужасной кровавой подушечке.

После сорвавшейся своей поездки в Италию, когда два «велосипедиста» вскрыли его личный сейф и украли оттуда пакет с наркотиками и все деньги, Никон было захирел, потерял всякий вес в фирме. Несколько месяцев он служил всеобщим посмешищем, был живым персонажем из анекдота. История о совместном с ОМОНом нападении на группу ФСК постепенно обрастала невероятными подробностями. «Волга» с двумя антеннами превращалась в пересказе то в полицейский сверхскоростной «мерседес» с одноразовой ракетной установкой, встроенной под задним сиденьем, то в БМВ, перекрашенный под трактор. Поддельные документы, сработанные на настоящую фамилию Саркисьянц, подавались в анекдотах то как документы на имя генерал-майора Саркисьянца, то генерал-полковника Саркисьянца. Почему-то Никону приписывали и то, что сгорел ресторан в городе. Рассказывали, что именно он залез пьяный на бутафорский галеон и поливал оттуда спиртом «Рояль» рояль на эстраде. Но постепенно анекдоты стихли, а Никон пошел вверх.

В результате спровоцированных невидимой рукой многих смертей и совершенно бессмысленных клановых разборок Саркисьянц окреп. В последний месяц он полностью завладел фирмой «Спектр». В образовавшемся хаосе противостояния «Спектр» легко избавлялся от своих конкурентов. Рассыпалась на мелкие группы и пала мощная азиатская группировка «Второе рождение Аллаха», и Никон лично вышел на основные партии транзита. Его собственный счет в швейцарском банке удваивался практически каждую неделю, и никто уже не смел даже за глаза рассказать историю про БМВ с двумя антеннами.

Идея воздушной прогулки для обделенных детей вовсе не принадлежала Никону, идея принадлежала известному криминальному авторитету по кличке Арнольд. Но после того как Арнольд был убит китайцами в своем офисе, Никон начал утверждать, что идея его собственная, и в какой-то момент сам в это поверил.

В связи с несколькими последовавшими одно за другим постановлениями и новыми законами ввоз в страну наркотиков резко упростился, а вывоз, напротив, стал представлять серьезную проблему.