Александр Бородыня - Эмблема печали

Брошка лежала на верхней полке, она была внутри небольшого, запечатанного пломбой конверта. Коша разорвал конверт. Вытащил и не удержался, сразу прикрепил себе на грудь.

— Уходи так же, как пришел, — сказала Марина. — Спускайся.

— А ты? — уже стоя на подоконнике, спросил Коша.

— И я так же, как пришла, уйду!

Несмотря на темноту, Коше показалось, как Марина подмигнула ему. Конечно, она нарочно сделала, чтобы он догадался. А он все равно не будет ни о чем догадываться!

На такси они вернулись домой, но прежде, чем забраться на заднее сиденье к Марине с жаркими поцелуями, Коша позаимствовал из ближайшего коммерческого ларька объемистую бутылку мандаринового ликера.

Он показал сквозь стекло продавцу приколотую к груди брошку и сказал:

— Мне бы бутылочку сладкого. На твой вкус!

Продавец засопел, руки его заметались судорожно внутри ларька, и когда Коша уже захлопывал за собой дверцу такси, он в тоске протягивал, далеко выставив в окошечко худую руку, вдобавок к бутылке ликера еще и бутылку «Советского» шампанского.

— Ты заплатил? — отталкивая Кошу, спросила Марина.

— Он и так в штаны наделал, а если бы я заплатил, он бы вообще бы умер.

Делая большой глоток из горлышка, Коша все-таки заметил, как в моментальном раздражении Марина прикусила губу. Губы ее были мокрыми после поцелуя и блестели.

С таксистом Марина на всякий случай расплатилась сама. Поднявшись по лестнице и открыв квартиру, она зажгла повсюду свет и проверила шторы. После Кошиной выходки с ларьком она никак не могла справиться с собственным раздражением.

— Завтра пойдем в магазин «Русские меха» и выберем тебе подходящую норку! — сразу же раскинувшись на диване, проинформировал Коша. — Теперь эта штука приработалась. — Он закинул ноги на деревянный край и потер пальцем брошку. — Раньше неграмотный продавец, бывало, и отказывал, но теперь никто уже не откажет. Приработалась цацка!

Марина разделась, вошла в ванну и встала под душ. Через открытую дверь Коша с удовольствием разглядывал ее. Он понял: Марина раздражена его выходкой с киоском — и пытался сообразить почему. Мало вероятно, чтобы офицер ФСК заботился о таких мелочах, как бесплатная бутылка ликера, отнятая у студента, офицеру ФСК и мента продырявить не грех ради своей легенды, но тогда в чем дело? И вдруг он понял. Он понял, глядя на мокрые волосы Марины, прилипшие к закрытым глазам, на ее в раздражении вздернутый подбородок, на руку, все сильнее и сильнее отвинчивающую горячий кран. Конечно! Они хотят засечь хозяина цацки. Я что-нибудь возьму. Кто-то устроит налет, а они в это время будут слушать все телефоны столицы. Как просто. А разозлилась она потому, что, уж наверное, в их расчеты не входят такие случайные приобретения, как бутылка ликера.

— Ты знаешь, я выйду еще на минутку! — крикнул он, перекрывая шум воды.

— Куда ты выйдешь? — Марина протерла глаза и посмотрела сквозь воду на Кошу.

Коша поднялся с дивана, сразу вышел в переднюю, накинул на плечи плащ.

— Я на секундочку. Возьму чего-нибудь пожрать. Тут напротив есть классный ночной магазинчик. Заодно и фейерверк устроим.

Осторожно закрывая дверь, он услышал, как она, почти заскрипев зубами, выключила воду. Она наверняка выскочила бы вслед, размахивая своей зарплатой, полученной в «Спектре», если б не была голой.

Прошлепав босыми ногами, Марина быстро подошла к окну, приподняла штору и выглянула на улицу. Внизу на той стороне, слева от черной и пустой витрины кафе, желто-красная, светилась небольшая вывеска: «ТОВАРЫ КРУГЛОСУТОЧНО».

Дверь подъезда открылась. Коша шел через улицу, медленно пританцовывая напоказ. Он явно позировал для нее.

«Догадался! — зло подумала Марина. Снимая телефонную трубку, она продолжала наблюдать за Кошей. — Интересно, он обернется посмотреть и убедиться, что я за ним наблюдаю, или ему и без того приятно?! Сволочь! Ведь сорвет дело!»

— Максим Афанасьевич, — сказала она в трубку, когда на двенадцатом гудке ее наконец сняли. — Максим Афанасьевич, лилия у нас.

— А я не мог бы об этом узнать, например, утром? — изображая сонный голос, поинтересовался Чухонцев.

— Можете утром! — Марина видела, как Коша распахнул стеклянную дверь магазина. — Но только мой бандит пошел за продуктами. Есть ему среди ночи захотелось. И у него отчетливое настроение устроить фейерверк!

— Ничего страшного. Завтра можно будет устроить второй фейерверк. — Не желая рисковать, Чухонцев изо всех сил демонстрировал свое безразличие. — Вы устали, Марина Владиславовна. Ложитесь спать.