Александр Бородыня - Эмблема печали

— А микрофончик у вас включен или как? — устраиваясь за столом и глазами показывая на булавку в галстуке Чухонцева, спросила она.

— Или как! — отозвался он, изучая меню. — Суп будешь? Рекомендую холодный суп а-ля шурпо. Очень вкусно. Его здесь делают остро-сладким.

— Мне бы чего попроще, Максим Афанасьевич. Какую-нибудь котлетку с макаронами. Устала я от этих сладких супов!

— Тише! — он прикрыл свою улыбку лощеной бумагой меню. — Даже не смей говорить этого слова «котлета»! У них это теперь вроде грязного ругательства. Нужно сказать: «рубленое с кровью по-голландски или по-вьетнамски». Вьетнамская кухня очень ценится.

— Пусть будет рубленое с кровью!

— А суп?

— Пусть будет а-ля шурпо!

Суп, поданный в глубоких фаянсовых мисках безмолвным официантом, оказался таким острым, что Марина смогла съесть только пару ложек. Дверь кабинета за официантом открывалась без малейшего звука, и она морщилась, когда фигура в строгом белом костюме вдруг возникала одновременно сбоку от нее и в зеркале слева от Чухонцева. Когда в очередной раз этот призрак исчез, она сказала:

— Я не понимаю, Максим Афанасьевич, в чем я проштрафилась, но суп этот есть невозможно! — Она бросила ложку. — Если разрешите, я немного выпью.

— Конечно, выпейте… — Он смотрел через стол, и его глаза становились все жестче и жестче. Марина поняла: сейчас Чухонцев перейдет по своей привычке с «вы» на «ты», разносы он устраивал только так.

— На тебе, Марина Владиславовна, убитый милиционер и организация нападения на эскорт, в результате которого, между прочим, погибли уже наши люди. Не стану спорить, работу ты провела большую. Даже не потребовалось наше вмешательство. Идеальный вариант: бандиты перебили друг друга. Производство наркотика остановлено. Вот только я не очень понял из твоего последнего отчета относительно интимных отношений с этим Константином Ашотовичем. Ты с ним спишь, что ли?

— Я за него замуж собираюсь!

— Что, настолько серьезно?

— Да, он идеальный партнер. На данный момент лучшего прикрытия мне не найти. Но думаю, с этим можно будет через неделю закончить, как и с делом «Спектра».

Чухонцев не смотрел на нее. Осторожно, маленькими порциями, просмаковывая каждую ложечку, вливал в себя остро-сладкий суп. Он ждал, когда Марина взорвется. Этот его прием также был всем известен. Довести подчиненного до истерики своим молчанием и сразу одним эмоциональным сгустком получить всю информацию.

— Я не убивала этого милиционера, — сказала Марина, поднимая наполненный официантом свой бокал. — Милиционера убил Константин, то есть гражданин Зуднев…

— Конечно! А на эскорт ФСК совершила нападение группа московского ОМОНа при поддержке боевиков фирмы «Спектр»! Как, кстати, они собираются переправлять новую партию, ты выяснила?

По изменению его интонации Марина наконец поняла: разноса не будет. Будет что-то другое. Никто не собирается ее подставлять, и, скорее всего, сейчас последует либо предложение вместе провести ночь, либо что-то другое, полуофициальное.

— Да, — сказала она сухо. — Полтонны!

— И каким же образом? Опять грузовики с мясом в Боснию?

— Нет, увеселительная воздушная прогулка для детдомовских детей.

— Значит, фирма «Спектр» благотворительностью занялась, — весело сказал Чухонцев. — Рассчитывают, что детдомовских детишек на таможне не будут щупать? И что, они уже, наверное, Ту-144 арендовали?

— «Боинг»! — сказала Марина. — Через две недели. Известен и рейс, и вид упаковки.

— Отличная работа! — сказал Чухонцев. — Да вот, кстати, только недавно узнал, — продолжал он уже совершенно другим голосом. — Вы не в курсе, кто раньше занимал мой кабинет? До того как здание передали ФСК? Там была квартира, и проживал местный король. Представьте человека, лишенного рук и только при помощи ног способного уложить группу пришедших задержать его оперативников.

— Что я должна сделать ногами? — спросила Марина.

Бесшумно возникший официант прервал разговор. Пока официант расставлял на столе маленькие сковородочки с чем-то темно-красным, шипящим и брызжущим маслом, Марина заменила, как Чухонцев, запустив руку в ворот свитера, снял микрофон.

Когда официант исчез, коротко и жестко Максим Афанасьевич изложил новую ситуацию. Оказалось, что машины ФСК, атакованные бандитами, принадлежали группе Жукова, занятой делом «Эмблема печали». Но об этом Марина уже и так догадывалась, не знала она лишь того, что Чухонцев потратил немало сил, чтобы дело номер 7678-78 «Эмблема печали» было передано в его ведение. Не вдаваясь в детали, Максим Афанасьевич объяснил, что в результате одного из бандитских налетов погибла его двоюродная сестра и что разобраться в этом дело чести для него. Чему Марина, разумеется, ни на минуту не поверила.