Екатерина Барсова: Заветный ковчег Гумилева

Мария улыбнулась и кивнула.

– Ариадна не стала возлюбленной поэта, но именно ей он решился доверить свои материалы. По делу Таганцева Гумилева арестовывают и в августе двадцать первого года расстреливают. К Ариадне каким-то образом попадают бумаги Гумилева. То ли он передал ей материалы накануне ареста, то ли отдали другие люди, после его гибели. Приступить к завещанию Гумилева Ариадна сможет только в двадцать восьмом году, после смерти Александра Богданова, директора Института крови, где она работала. Она бежит из страны, сначала во Францию, в Париж, а потом в Африку. В Париже она знакомится с Верой Шуазье. Та записывает свои впечатления от встречи с Ариадной, и таким образом мы получаем свидетельство о пребывании Ариадны Бориславской во Франции.

– Мария, а вы обратили внимание на запись Веры, что Ариадна беспокойно спит и во сне кричит: «Кровь, скорее, привезли Анастасию…»? – спросил Вася.

Мария неуверенно кивнула.

– Я не совсем поняла, что это значит.

– Сопоставив отрывки из сохранившихся в вашей семье писем, можно предположить, что в лаборатории Богданова взяли кровь у Анастасии Романовой, которую сохранили в живых, – проговорил Вася. – Затем Анастасию Романову, видимо, переправили в Германию. Кто это сделал и с какой целью, остается загадкой. Возможно, ее хотели спасти. Но она сбежала от сопровождающих, или в плане произошел сбой. Происходит превращение Анастасии Романовой в Анну Андерсон. Споры о происхождении которой ведутся до сих пор. Скорее всего, личность Анастасии Романовой претерпела в результате научных экспериментов, сделанных над ее организмом, такие изменения, что она сама точно не знала, кто она такая. Отсюда и провалы в памяти, и нестыковки показаний, и вместе с тем удивительно точное знание деталей, которые мог знать только человек, живший в императорской семье.

Вася сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Но мы бы так и не узнали о дальнейшем пути Ариадны Бориславской, если бы не вмешался его величество случай. У Марии гостила ее давняя подруга, Маргарита. С помощью ее знакомых – католических монахинь, посещавших Африку, удалось выяснить, что Ариадна жила в Конго с мужем. Неким Рихардом Клейстером. После Второй мировой войны в связи со случившейся в семье трагедией – утонул младший сын – семья уехала из Африки, и следы Ариадны опять затерялись. Но одна из монахинь сообщила важную вещь: Ариадна лежала в больнице, и одна из медицинских сестер, ухаживавших за ней, рассказала, что Ариадна бредила и говорила о том, что стала свидетельницей очень важной тайны – она видела некую царевну Анастасию, видела, как у нее брали кровь. Таким образом, мы делаем вывод, что Ариадна Бориславская – свидетельница того, что великая княжна Анастасия Романова осталась в живых.

– Интересно. А муж Ариадны знал об этом? – спросила Рита.

– Я думаю, что – да.

– Все просто невероятно! – вплеснул руками Виктор Степанович. – Здесь есть над чем работать историкам!

– Кстати, – сказала Анна. – У нас есть постоянная клиентка, ученая дама Вероника Урусова. Она все собирается опубликовать записи родственника, который тоже входил в сеть Таганцева. Вам, наверное, будет интересно с ней познакомиться. Вдруг возникнут совместные научные поиски и труды.

– Буду только рад, – проговорил Виктор Степанович.

Возникла пауза.

– А нашел ли Гумилев Ковчег Завета? – спросила Рита.

Анна улыбнулась:

– Уверена, что нашел.

Все уставились на нее.

– Да. Ведь это отражено в его стихах. Храм, где хранился Ковчег Завета, он нашел в свою четвертую поездку в Африку – в Абиссинии. И написал об этом в стихотворении, которое, наверное, знают многие любители поэзии. Называется оно «У камина». Там есть такие строки: «Древний я отрыл храм из-под песка…» И очень характерно, что поэт рассказывает обо всем этом, о своем великом достижении – женщине, которую любит. Это как бы его дар – ей. Это скорее всего и есть храм, в котором хранился Ковчег Завета, и он мог поведать о своей находке только так. А вот нашел ли он сам Ковчег… Ведь пятая абиссинская поездка была посвящена именно этому. Возможно, из храма Ковчег забрали… Здесь есть над чем думать и историкам, и филологам.

– Рыжикова! – восхищенно сказал Вася. – Тебе нужно с докладами выступать! Впрочем, статью ты точно можешь сделать. Я даже помогу тебе протолкнуть ее в какой-нибудь серьезный научный сборник. Жаль будет, если такой материал пропадет, он достоин того, чтобы о нем узнали другие. Я и правда восхищен, ей-богу! Просто аплодирую.