Николай Леонов - Буква и цифра

— Только не говори мне, что его уволили за взятку, — сделал испуганное лицо Гуров, в последнее время сталкивавшийся только с одной причиной увольнения сотрудников.

— Макса-то? Дожидайся! Он сам кого хочешь теперь уволит. Перевели его, с повышением. Он теперь у нас в Управлении экономической безопасности трудится. Точнее, уже у них, а не у нас. Боря как сам ушел, так и его через месяцок за собой перетащил. Замом оформил. «Сладкая парочка». Не могут друг без друга.

— Какой Боря? — навострил уши Гуров.

— Андросов Борис. Из молодых, да ранний. Без году неделя в Управлении, а уже и полковника дали, и в ГУЭБ с повышением перевели.

— Надо же. Вот с кого нужно пример брать. А я, как дурак, всю жизнь за всякими отморозками гоняюсь. Про повышение даже во сне не видел никогда.

— Завидно?

— А то!

Услышав фамилию Андросов, идеально подходящую под сокращение «Андр», и узнав о том, что интересующий его Крапивин является замом и даже, похоже, близким другом этого Андросова, Гуров заволновался, как ищейка, почуявшая след.

— Ну а если серьезно, Миша, чем в народе объясняют такое стремительное продвижение? Ведь не может быть, чтобы все это было просто так. Без видимых, так сказать, причин.

— Да нет, наверное, не просто, — с той же немного странной усмешкой ответил Крылов. — Только что касается видимых причин, там все как на параде. Одни сплошные трудовые достижения. И не захочешь — поощришь. Раскрытие должностных преступлений поставлено на поток, преступники стройными рядами отправляются в камеры. Боря стрижет купоны.

— Только ты, кажется, не особенно рад его успехам, — проницательно взглянул на него Лев.

— А я тебе даже скажу, что и не только я один. — Крылов перестал улыбаться и заговорил серьезно, даже с досадой: — Ладно бы кого-то со стороны, он ведь своих одного за другим «на побывку» в СИЗО отправляет. Человек, можно сказать, в соседнем кабинете сидел, общался с ним, здоровался. А через месяц-другой — извольте! Сюрпризец получает. Вот вроде тебя. — Сказав это, он остановился, будто осененный какой-то неожиданной догадкой, и, с новым интересом взглянув в лицо Гурову, проговорил: — Погоди-ка. Так это ты… ты Боре, что ли, дорогу перешел?

— Похоже, что так.

— У-у… Так что же я сижу-то здесь? Мне же бежать надо от тебя как от огня. Слушай, Иваныч, — вновь стал серьезным Крылов. — Я твоих дел не знаю и что ты там такое интересное в очередной раз раскапываешь, не в курсе. Но если у тебя есть возможность раскопки свои обратно закопать, без ущерба, как говорится, для имиджа, мой совет — закопай. С Борей связываться — себе дороже. Проверено на опыте, и неоднократно. Так это, значит, он на тебя материалец раздобыл?

— Видимо, он. Только какой там может быть материалец? Ты ведь сам прекрасно знаешь, что…

— Лева! Ну что ты как малое дитя, — отечески-снисходительно произнес Михаил. — Ну какая разница, что я там знаю? Я знаю, а он бумажку принесет. И с печатью, и с подписями свидетелей и очевидцев. И черным по белому будет в той бумажке написано, что у тебя вилла в Ницце, яхта в Красном море, что ты вертолет, приобретенный на нетрудовые доходы, на крыше своей хрущевки паркуешь, и что вообще ты — тайный агент таджикской контрразведки. И никому не интересно будет, что там я знаю. А будет только одно — всю оставшуюся жизнь тебе придется доказывать, что ты не верблюд. Оно тебе надо?

— Как ты меня напугал, Миша, — ответил Лев с серьезным видом. — Только вот что мне скажи. Если ты так твердо уверен, что связываться с этим Борей себе дороже выйдет, значит, у тебя, наверное, есть какие-то реальные факты? Ведь не может такого быть, чтобы ты, взрослый умный мужик, опытный убэповец, таким паническим страхом проникся от одних беспочвенных фантазий.

— А реальные факты у тебя есть все шансы в СИЗО узнать. Когда рядом вот с такими же наивными мальчиками на нарах окажешься, тогда и расспросишь. Там у вас времени много будет. Вдоволь наговоритесь. И о том, как ловко подтасовку можно организовать, и о том, как тебя же чуть не силой провоцируют «незаконные действия» совершать, а потом тебя же за это сажают. И не возразишь. Ведь совершал же. Сам, своими руками.

Здесь Гуров припомнил рассказ Лиманского о «процедуре», в результате которой он оказался взяточником, и подумал, что в словах Крылова много правды.

Похоже, Андросов и его сообщники действительно разработали некую схему, приносившую им регулярные бонусы. Получив или даже организовав компромат на кого-либо из должностных лиц, обязанных блюсти закон, они создавали ситуацию, когда при свидетелях можно было уличить это лицо в нарушении, и за очередной личный профессиональный успех получали награды и повышения.