Николай Леонов - Драгоценный выстрел

И вот здесь начиналось то самое внутреннее несоответствие, которое беспокоило Гурова.

Как могло получиться, что один из этих «обезвреженных» под занавес уложил еще и Веденяпина? Он был «не совсем мертв»? Притворился? Упал на пол, имитируя смертельную агонию, а сам коварно готовил исподтишка новую атаку?

Что ж, может быть. Но если все именно так, целью этой атаки, скорее всего, были бы те же охранники. Ведь бандит не знал заранее, что сейчас кто-то войдет в дверь, следовательно, мишень, в которую он мог целиться, находилась бы в другой стороне, и, прицелившись, он нажал бы на курок, не дожидаясь, когда в салоне появятся новые посетители. То есть в ходе перестрелки кто-то из двоих — или Игорь, или Кирилл — обязательно был бы ранен.

Но ничего подобного не наблюдалось. Преступник, спокойно лежа на полу рядом со своими бездыханными подельниками, дождался, когда в дверях покажется Веденяпин, и только после этого открыл огонь.

«Бредятина, — думал Лев. — С виду вроде бы ладно и складно, а на поверку никакой критики не выдерживает эта версия. Гораздо логичнее выглядит вариант, прямо противоположный. Не бандиты начали стрелять по дверям, испугавшись, что подмога приехала к охранникам, а сами охранники не раздумывая открыли огонь, уверенные, что помощь идет к бандитам. Тогда все становится на свои места. И скученное положение трупов на фотографиях, и последний одиночный выстрел. Не коварно притаившийся бандит получил эту пулю после того, как убил хозяина, а тот самый Павел Петрович Веденяпин, владелец злосчастного салона, так не вовремя появившийся там, чтобы узнать, «как идут дела». Но выяснить, кто именно из двух охранников выстрелил в хозяина, сейчас практически невозможно. Сам Сотников точно не признается, а Кирилла уже нет в живых, чтобы подтвердить или опровергнуть это. О черт!.. — вдруг озарила его догадка. — Так вот же он — мотив!»

Мысли, лихорадочные и беспорядочные, потоком понеслись в голове, и, чтобы успокоиться и выстроить их в логически последовательный ряд, Гурову потребовалось время.

Итак, что же могло произойти в тот день?

Охранники, как обычно заступившие на пост, неожиданно для себя сталкиваются с вооруженным нападением, возможно, впервые в своей жизни. Угроза совершенно реальная, и, разумеется, они переживают стресс. Бандиты обезврежены, но в этот момент вновь открывается дверь, впуская еще кого-то.

Находящиеся на пике нервного напряжения охранники, только что пережившие смертельную опасность, уверены, что это поджидающие на улице бандиты пришли на помощь к своим товарищам, и не задумываясь открывают стрельбу.

Через мгновение они узнают, что убили хозяина салона. Что делать в такой ситуации? Это уже не бандит, о самообороне здесь говорить не приходится, и можно получить реальный срок за убийство.

Но, с другой стороны, свидетелей нет, перепуганный насмерть персонал скрывается во внутренней комнате, и о том, кто и куда стрелял, знают только они двое. Убедившись, что и у них, и у нападавших одинаковое оружие, Кирилл и Игорь придумывают довольно недурную и с виду вполне логичную версию происшедшего.

Маневр удается, их рассказ не только не вызывает подозрений, но, наоборот, все чествуют их как героев, не побоявшихся с риском для жизни выполнить свой долг.

Проходит время, история постепенно забывается, и парни уже могут окончательно успокоиться, уверенные, что оплошность сошла им с рук.

Но в дело неожиданно вступает «зов сердца». В процессе переоформления документов Игорь Сотников знакомится с Натальей Веденяпиной, и между ними возникает взаимная симпатия.

Независимо от того, кто именно из двоих послал роковую пулю, Игорю, конечно, совсем не хочется, чтобы Наталья узнала, что ее отец погиб вовсе не от рук бандитов. И тут возникает весьма интересная коллизия.

Если стрелял Кирилл, он, разумеется, и сам был заинтересован в том, чтобы правда не открылась. Но если это был Игорь…

«По словам Егорова, Кирилл дразнил его. Дразнил, конечно, на первый взгляд безобидно, упирая лишь на разницу в социальном положении, да и то, скорее всего, в шутку. Но если отца Натальи действительно убил Сотников, ему наверняка и от этих безобидных шуток приходилось довольно солоно. Шутки шутками, а ведь скажи Кирилл только слово, у него могла сломаться вся жизнь. Не говоря уже о том, что «светила» уголовная статья».

Увлеченный анализом своей догадки, Лев не замечал времени, но, случайно взглянув на часы, понял, что заработался несколько чересчур.