Наталья Солнцева - Адвокат и его женщины

– Мы так и не узнали, что за условие она поставила…

Утро в адвокатской конторе «Нечаев и Ко» началось с телефонного звонка.

– Здравствуй, милый, – промямлила Яна, услышав голос Колесникова. – Соскучился?

– Вера все знает, – громом небесным прозвучало в трубке. – Она пригрозила, что расскажет жене, если я немедленно не порву с тобой.

– В-вера?..

– Ты ей разболтала?

– Нет… я…

Яна краснела и заикалась, боясь навредить себе еще больше.

– В общем, нам придется расстаться, – отрезал Колесников. – Не держи на меня зла, ладно? И еще. Тебе лучше уволиться из нашей конторы. Я устрою тебя на хорошее место, в зарплате ты не потеряешь.

– Как же так?.. – расплакалась она. – Почему?..

– Все, Яна. Разговор окончен. Найдешь себе нового покровителя. Надеюсь, ты меня правильно поняла? Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности.

Секретарша разрыдалась в голос, а Колесников отключился. Он еще никогда не был таким жестким с ней, таким безапелляционным. А чего она ждала? Положа руку на сердце, любовью их отношения не назовешь. Привязанность – да. Расчет, основанный на взаимной симпатии, – да. Он по-отечески заботился о ней, она испытывала к нему почти дочернее тепло. Это был некий подсознательный инцест [4] Инцест – половая связь между близкими родственниками, кровосмешение. . Должно быть, Фрейд был недалек от истины, когда утверждал, что дочь тайно хочет переспать со своим отцом.

Теперь Яна осталась не только без любовника, но и без опеки. Что, если Сергей Акимович узнал о том, как она рылась в его бумагах, подслушивала, подсматривала и сливала добытую информацию журналистке Барковой? Что, если Жанна проговорилась?

Раскаяние, стыд и страх охватили девушку. За Колесниковым она чувствовала себя, как за каменной стеной. И вдруг эта «стена» в один момент рухнула. Яна заливалась слезами и не слышала хлопка входной двери. Она приходила на работу первая и, пока адвокатов не было, красилась и варила кофе. Сегодня все пошло наперекосяк. Она забыла про кофе, не успела навести марафет.

– В чем дело? – прозвучал над ее головой сердитый голос. – Чего ты ревешь?

Яна испуганно вздрогнула и подняла голову. Перед ней стоял Нечаев, мрачный, обросший щетиной, с чернотой под глазами. Как будто он всю ночь пьянствовал и не проспался.

– А вам-то что? – огрызнулась она.

Яна была уволена, значит, ей незачем лебезить перед этим индюком. Наконец она может выразить справедливое негодование. Он платил не так уж много и затыкал ею все дырки. Из-за него она вляпалась в дерьмо и чуть не попала под подозрение в убийстве.

– Не с той ноги встала?

– Пошел ты…

Нечаев остолбенел от такой наглости, его глаза налились кровью. Если бы не недавний срыв с Жанной, он бы показал этой пигалице, как следует себя вести. Но после того, что случилось, он боялся перегнуть палку. Перейти грань оказалось так легко, что он и не заметил, как это произошло.

«Мальчик для битья! – издевался над ним неугомонный блондин. – Тебя пинают все, кому не лень! Даже эта никчемная девица ни во что тебя не ставит. Она грубит тебе! Немедленно поставь ее на место, иначе я перестану тебя уважать!»

– Можно подумать, ты меня уважаешь…

– Я увольняюсь! – выпалила секретарша, сморкаясь в салфетку. Она не поняла, к кому относится реплика шефа, но решила высказать наболевшее. По сути, она ничем не рискует. – Вы меня достали! Надеюсь, вы оба будете гореть в аду! И ты, и твой тесть!

Нечаев поставил на пол портфель, сделал шаг вперед и потянул носом.

– Ты пьяная? Или обкуренная?

– Я собираю вещи и ухожу, – всхлипнула Яна. – Прямо сейчас! Ни минуты здесь не останусь!

– Сначала передай дела, потом отправляйся на все четыре стороны. Я завтра же найду тебе замену.

– Плевать мне на ваши дела…

«Ты и это проглотишь? – захихикал Сказочник. – Тряпка! Об тебя грех не вытереть ноги! Ты лузер! Лузер!»

– Заткнись, – сквозь зубы процедил Нечаев, помня о том, до какого бешенства довел его обидчик в прошлый раз. Не хватало, чтобы он набросился еще и на Яну…

– Ты меня не затыкай! – окрысилась девушка. – Я у тебя больше не работаю!

«Свяжи ей руки, заклей ее поганый рот скотчем и запри эту сучку в комнате, где хранится архив, – подначивал его блондин. – Пусть посидит, подумает о жизни! Или о смерти…»

Он ехидно засмеялся, а Нечаев покрылся холодным потом. У него реально чесались кулаки наподдать этой грубиянке. Яна, всегда такая вежливая и покладистая, словно с цепи сорвалась. Что она себе позволяет?