Наталья Солнцева - Адвокат и его женщины

– Чего угодно, – ошарашенно пробормотал Нечаев. – Что ему понадобилось от Яны?

– Вот и я думаю, что?.. Надо его остановить, иначе… он всех нас перебьет, по очереди. Самарин – это пример для устрашения. Мы имеем дело с маньяком, Артем. С опасным и непредсказуемым маньяком! – Колесников отхлебнул воды из бутылки и протянул ее зятю. – Хочешь?

Тот молча покачал головой. В памяти всплывали отрывки его разговоров с Самариным, эпизоды из собственных кошмарных снов, упреки Жанны и последняя глупая ссора с Верой. Неужели источник всех его бед – человек-призрак?

– Кажется, у Сказочника есть татуировка на левой руке… чуть выше запястья. Жук! Об этом не написано в протоколах, но я вспомнил слова Самарина. Если это как-то поможет…

– Жук?!!

– Сейчас делают разные тату, – пояснил адвокат, удивленный реакцией тестя. – Жуки, стрекозы, бабочки…

– Жук!!! – повторил Колесников, блуждая взглядом по комнате. – Бог мой!.. Жук…

Особняк, где Анфиса Матвеевна устроила тайник, был продан фабриканту Савушкину. И теперь наследнику, чтобы добыть принадлежащие ему по праву сокровища, предстояло проникнуть в чужой дом без ведома новых хозяев. Благо, те делали ремонт и не успели еще заселиться.

«Это твое последнее испытание, – заявила покойница, явившись в очередной раз племяннику. – Ты выдержал в склепе весь срок и достоин моего доверия. Никому другому я не могла бы поручить важное дело, которое требует усердия и скрупулезности. Оба эти качества, к счастью, оказались тебе не чужды. Позволь напомнить, что твой долг передо мной заключается в следующем…»

Пока она излагала Егору его обязанность, тот рассеянно отвечал на вопросы нотариуса, теряя нить разговора.

– Где вы витаете, сударь? – рассердился тот. – Извольте слушать меня! Мы с вами должны обсудить важную вещь, а именно: каким образом следует изъять из тайника содержимое.

– Нынешней ночью изымем, – ответил юноша. – Не позже.

– Сколько осталось до ночи? Всего ничего! За окнами темнеет, а ведь надо еще подготовиться.

– Как фонари зажгут, так и пойдем.

Старик достал из кармана золотые часы на цепочке и щурясь, разглядывал циферблат.

– До полуночи управимся?

– На месте будет виднее.

– Что ж вы, вправду беседовали с усопшей? Она вам точно указала, где сокровища лежат-с?

– Да вот она стоит, может сама подтвердить…

С этими словами молодой человек кивнул головой в угол сумрачного кабинета. Нотариус повернулся туда же и в недоумении всплеснул руками.

– Пусто там, сударь. Темнота одна. – Он подумал, что у наследника после сидения в склепе помутился разум, оттого ему и чудится Анфиса Матвеевна. Не дай боже, и тайник с золотом – всего лишь плод его воспаленного воображения. Немудрено, если паренек рехнулся от страху. – У вас не горячка ли? – сухо осведомился нотариус. – Откуда в моем кабинете возьмется холодный труп?

– Это призрак…

– Тем паче, призрак! Святые иконы его сюда не допустят! – Старик указал пальцем в сторону иконостаса, который занимал почетное место над его рабочим столом, и добавил: – Вы меня на арапа берете?

Иконы тускло блестели позолоченными окладами, но Егор не проявил к ним должного интереса и равнодушно обронил:

– Ну, как знаете… Не верите, тогда не идите со мной. Я и один справлюсь. В тайнике, кроме шкатулки с драгоценностями, ничего больше нет. Такой груз я без вашей помощи до дому донесу.

– Там только шкатулка?

– Тетушка, по ее словам, все свое имущество обратила в деньги, а вырученные средства вложила в ювелирные изделия, дабы распорядиться ими особым способом. Верно, Анфиса Матвеевна? – юноша обратился к темному углу, словно там действительно находился призрак. – Видите, сударь? Она кивает головой. Значит, я говорю сущую правду.

– Рехнулся, – пробормотал нотариус, отчего-то покрываясь холодным потом. – Тронулся умом, бедняжка. Ничего удивительного…

Впрочем, упоминание о шкатулке с драгоценностями подстегнуло его решительность.

– Час поздний, сударь. Пора приступать к делу.

Все необходимое было уже наготове, и наследник с нотариусом отправились к бывшему особняку Анфисы Матвеевны. Редкие фонари освещали улицу, застроенную домами зажиточных граждан. Старик низко нахлобучил шляпу, скрывая лицо, хотя в этом не было нужды. В эту пору горожане укладывались спать, и в пустынных кварталах гулял ветер. Бродячие псы прятались в подворотнях, лениво тявкая на одиноких прохожих.