Николай Карпов - Малайский крис

Вскоре доктор ушел и Наталья Петровна вместе с прочими посетителями пошла в палату к сыну. Лена осталась одна в приемной.

Она теперь раскаивалась, зачем рассказала все его матери. Что подумает она о незнакомой девушке, посетившей ее больного сына? Лучше было бы прийти в другой раз или хотя бы выждать ее ухода отсюда. Но уже что сделано, то сделано; раскаиваться поздно…

Через полчаса из палаты вышла Наталья Петровна.

— Идите, милая барышня, он в сознании, слава Богу, а я подожду вас здесь, — сказала старушка, подойдя к Леве.

Лена робко вошла в палату и оглянулась по сторонам.

— Вам кого надо видеть? — спросила молоденькая сестра милосердия, увидя барышню, в смущении остановившуюся у дверей.

— Студент Успенский здесь находится? — тихо спросила Лена.

— А вот его койка № 27, — указала сестра в дальний угол и вышла из палаты.

Высокого роста, стройная, грациозная Лена шла неслышным шагом, а больной смотрел на нее, как на чудное видение, широко открытыми глазами.

Подойдя к постели, Лена остановилась.

В смущенном взоре ее видна была бесконечная жалость.

— Как вы себя чувствуете? — едва слышно проговорила она и склонилась несколько к изголовью больного.

— Голова болит, — прошептал он и вдруг порывисто приподнялся с подушки. Но в то же мгновение он со стоном упал вновь на подушку.

— Зачем, зачем вы беспокоитесь, лежите смирно, ради Бога! — испуганно воскликнула она, поправляя подушку.

— Но кто вы, чудное создание? — подавляя стон, спросил больной.

— Я та, которую вы спасли вчера от верной смерти… Я обязана вам своей жизнью и пришла благодарить вас за ваше великодушие. О, поверьте, как хотела бы я быть вам полезной чем-нибудь…

— Да, теперь помню все… Я видел вас именно с лицом, искаженным ужасом. О, как прекрасны вы были в ту минуту. Но потом… потом я пришел в себя здесь… Вы говорите, что, может быть, будете чем-нибудь полезны… Да, это так: вот теперь, при виде, вас я и здоров… О, какое счастье видеть вас каждую минуту, слышать чудный голос ваш; но кто вы, кто? — скажите!..

Больной не дождался ее ответа; он вдруг застонал и впал в бред.

Лена постояла еще минуту; слезы навернулись на глазах ее и она тихо вышла из палаты.

С этих пор образ юного красавца не покидал воображения девушки к в сердце своем она почувствовала новое нарождающееся чувство, — еще неведомое досель, мучительное и вместе с тем сладостное чувство любви.

Попрощавшись с матерью больного до следующего свидания, Лена вернулась домой.

Как уже было сказано выше, Елене Александровне, после смерти своего отца, приходилась половинная доля из полумиллионного капитала и имущества, т. е. дома и товара. По описи товара разных мехов в двух магазинах оказалось более, чем на 400 тысяч. Значит, в общей сложности наследство дочери простиралось до полумиллиона.

Опекуншей была назначена мать ее, Варвара Ивановна. Она через год вышла замуж и все дела торговые и денежные передала своему мужу Ивану Ивановичу Чупрунову. Варвара Ивановна души не чаяла в своем муже, да и немудрено: мужчина был он высокий, статный, богатырского сложения, молодец молодцом, да и не стар: он был всего лишь на пять лет старше своей супруги.

Почувствовав себя бесконтрольным хозяином во всем, он широко повел дела и вместе с тем ударился во все тяжкие по части прожигания жизни. В результате получилось то, что и должно было получиться, т. е. в делах получился застой и финансы пошли на убыль. По его соображениям, убытки простирались более чем на 200 тысяч.

«Как тут быть? — думает Иван Иванович, — ведь если выделить дочери полмиллиона, то на всю семью придется негусто. До совершеннолетия ее остается менее трех лет, но ведь она может выйти замуж и ранее, — как тогда быть?»

И Иван Иванович пришел к тому заключению, что надо ее выдать замуж, только умеючи…

Был у него на службе один приказчик, молодой, лет 25, красивый парень, высокого роста, хорошо сложенный, разбитной такой, шустрый парень. Звали его Николай Иваныч Филимонов. Его-то Чупрунов и наметил в мужья своей падчерице.

— Пойдем-ка, Николай Иваныч, в гостиницу, попьем чайку, мне с тобой надо поговорить по душам.

С такими словами обратился однажды вечером Иван Иваныч к своему приказчику.

Сели на извозчика, поехали в ресторан. Заняли там отдельный помер; потребовали чая, винца, закусочки; стали благодушествовать.

— Вот что, Николай, — говорит хозяин, — парень ты деловой, да и собой молодец. Я тебе такую, братец, невесту выискал, что и во сне не видал ты этакой.