Дарья Кожевникова - Охота на лесную нимфу

— Ты что, и завтра приедешь? — не удержалась от вопроса Женька.

— А ты этого не хочешь? — поинтересовался он.

— Хочу, — не стала отрицать она. — Но завтра здесь будут постояльцы. Мало ли, кто-то из них вдруг увидит и узнает тебя.

— Ну и что с того? — пожал плечами он.

— Но ведь, насколько мне известно, ты же женат, — осторожно заметила Женька.

— Вон ты о чем, — усмехнулся он. — Ну на этот счет можешь не беспокоиться. Во-первых, моя жена, как перелетная птица, зимние месяцы проводит не севернее Италии. А во‑вторых, я не из тех, кто признает в семье равноправие супругов, и даже будь она здесь, я не позволил бы ей комментировать мои поступки.

— Даже так?.. Впрочем, это в твоем стиле, — признала Женька. — Ну а твоей жене остается только посочувствовать. Не хотела бы я оказаться на ее месте.

— Каждому свое, Жень. Она тоже никогда в жизни не согласилась бы поменяться с тобой местами. На этот счет еще древние говорили, что, давая что-нибудь одной рукой, боги в то же время что-то забирают другой. Элка хотела безбедной обеспеченной жизни, и она ее получила сполна. Ну а что к этому прилагается из отрицательных моментов и что представляю собой я сам — это она должна была прекрасно понимать еще до свадьбы, однако это ее не смутило, как видишь. В отличие от тебя она, наверное, и в тринадцать лет не была такой наивной, как ты в свои двадцать три, и четко знала, что ей нужно от жизни в первую очередь.

— В тринадцать?! Так сколько же ей сейчас? — ахнула Женька.

— Двадцать два. Педофилией я не страдаю, а про возраст сказал исключительно для сравнения. У нее с ранних лет была уже такая хватка, какой не было и никогда не будет у тебя. По сути, ты совсем дитя рядом с ней, хотя вы фактически ровесницы.

— А откуда тебе известен мой возраст? — спохватилась Женька. — Впрочем…

— Нет, в твой паспорт я не заглядывал, — понял он ее мысль. — Даже если бы мне удалось его найти, из него можно было извлечь лишь общие сведения, а мне хотелось знать о тебе немного больше. Например, почему бывшая отличница Павлова Женя бросила школу и стала работать дворником в этой глуши.

— Ты мог бы спросить об этом и у меня, — после паузы сухо ответила Женька.

— Спросить-то мог, вот только вряд ли дождался бы ответа. — Он обнял ее. — Не обижайся, Жень. Я не копался в твоей жизни, а лишь узнал некоторые общедоступные подробности. Не люблю неразрешенных загадок, а между тем ты при нашем знакомстве стала для меня одной из них.

— Ну и что ты еще узнал? — мрачно поинтересовалась Женька.

— Не больше того, что известно тебе самой, за исключением разве что нынешнего положения твоей драгоценной семейки. Рассказать?

— Нет, — резко ответила Женька, отвернувшись и не удержавшись от глубокого вздоха.

— Жень, ну ладно тебе. — Влад склонился к ней, так что она ощутила его дыхание на своей шее. — Поверь, если бы я знал, что ты так болезненно отреагируешь на мой к тебе интерес, я не стал бы так поступать.

— Да в самом деле, — она обернулась к нему, но не подняла глаз, с преувеличенным вниманием разглядывая крупные петли на его светлом свитере ручной вязки, — что теперь об этом говорить… — «И портить самой себе драгоценные секунды мимолетного счастья», — мысленно добавила она.

— Значит, мир? — Он привлек ее к себе, так что ее щека снова оказалась на мягкой светлой шерсти. — Ну слава богу! Знаешь, кто ты? Помесь лесной кошки с диким ежиком.

— Ну и ну! — усмехнулась она, подняв голову так, чтобы видеть его лицо, но не отрываясь при этом от свитера. — Такому роскошному сочетанию любой мутант, наверное, позавидует.

— Я старался. — Он улыбнулся, отчего вдруг его глаза перестали казаться отлитыми из стали. — Женька ты, Женька…

Они провели вместе еще около двух часов. Сидели и болтали, и целовались иногда, а потом пили Женькин чай из липы и таволги с привезенным Владом тортом и снова сидели на диване в обнимку.

— Завтра я приеду, — пообещал он, когда пришла пора расставаться.

— Если не приедешь, я пойму, — сказала Женька. А про себя подумала, что, даже все понимая, переживать его отсутствие будет не менее тяжело.

Проводив взглядом машину Влада, Женька долго оставалась у окна, перебирая в памяти моменты их свидания. Она вернулась в реальный мир лишь тогда, когда в оставленные открытыми ворота проехало такси, доставившее в особняк призванную заменить Алю горничную. Встрепенувшись, Женька оделась и тоже направилась к особняку — дочистить оставшийся снег, пока вслед за горничной не нагрянули гости. Весна приближалась, и день заметно прибавился — время было уже вечернее, несмотря на то что было еще светло.