Дарья Кожевникова - Охота на лесную нимфу

— Глушь меня вполне устраивает. А что до телевизора, то по нему в последнее время и смотреть-то было нечего. Одни мыльные оперы да мордобой, так что невелика потеря.

— А ты что предпочитаешь? Чтобы показывали, как в старые времена, фильмы про любовь доярки и тракториста? — насмешливо поинтересовался он.

— А хотя бы и про них, — серьезно ответила Женька. — Тогда, как ты правильно заметил, показывали про любовь. В тех фильмах любили, а в нынешних занимаются любовью.

— Идиотское выражение, терпеть его не могу, — скривился он.

— И правильно, — согласилась Женька. — Идиотское и совершенно нелепое, как и почти все, что я в последнее время видела по телевизору. Поэтому я и не жалею о том, что он сломался. Если хочешь, у меня есть книги. Ну а если тебя они не устраивают, то можно еще посмотреть интересный сон, но это уж как повезет.

На всякий случай Женька принесла в комнату несколько книг. Хороших старых книг, купленных на распродаже у бомжей, выбранных там, как золотые зерна из песка, потому что в книжном такие Женьке были не по карману..

— Вот, — сказала она, — если будет настроение… Ну а мне пора.

Домой Женька вернулась пораньше, несмотря на то, что весь огромный парк заваливало листьями, да и после погулявших гостей убрано было еще не все. Но к обязанностям по работе теперь примешивалось еще и бремя домашних забот: подать, убрать, а главное — опять приготовить. И потому Женька, едва только Аля укатила из особняка на своем велосипеде в город — а выезжала она теперь пораньше, чтобы успеть домой засветло, — тоже бросила все и пошла, ломая по дороге голову над вопросом об ужине. У самого крыльца она остановилась, окинула взглядом холмы, глубоко вдохнула по-осеннему холодный, пряно пахнущий увядающей листвой ветер. Если бы не Влад, она сейчас снова махнула бы с собаками в лес. Но вместо этого отперла дверь и перешагнула через порог, готовясь к новым просьбам, вопросам и капризам совершенно чужого, навязанного ей в жильцы человека. А вот Тяпа, судя по всему, придерживался насчет гостя совсем другого мнения, потому что, как только Женька ополоснула ему лапы, сразу побежал в дальнюю комнату, докладывать о том, что они пришли.

Когда и Женька вошла туда, Влад сидел, поставив ноги на пол.

— Ты что, снова пытался встать? — спросила она.

— Почему же пытался? Я вставал, — ответил он. — Никогда и ничего не пытаюсь дважды. Если не получается с первого раза, то со второго делаю во что бы то ни стало.

— Характер у тебя… — пробормотала Женька. — Не поддашься и не уступишь. А нужно будет, так и по трупам, наверное, пройдешь?

— Не знаю, пока не доводилось, — ответил он. — И потом, это еще смотря по чьим.

У Женьки так и вертелся на языке вопрос: а что они собираются сделать, он и его отец, с теми, кто охотился за ним? Но она предпочла все же не спрашивать об этом, а перевела разговор на другую тему:

— На ужин-то что тебе приготовить?

— Да что угодно, — пожал он плечами. — Теперь тебе ведь есть из чего фантазировать? Но это подождет, а пока скажи: в этой твоей будке есть хоть какой-нибудь умывальник?

— У меня ДОМА, — Женька подчеркнуто сделала ударение на последнем слове, — есть душевая комната. Переделана из старой летней душевой кабинки для отдыхающих. Вашу светлость такое устроит?

— Нашу светлость уже устроит все, что угодно. — Он даже глазом не моргнул, заметив Женькин сарказм. — Поможешь мне туда добраться?

— Попытаюсь, — с сомнением ответила Женька. — Ты что, мыться собрался? А как же повязка и дренаж?

— Да ну их к черту, что с ними будет? — Приподняв упомянутую бутылку, Влад тяжело поднялся.

— Подождал бы ты хоть до завтра, — нерешительно произнесла Женька, сомневаясь, что он сможет дойти.

— Все, проехали, — ответил он нетерпеливо и раздраженно. — Либо ты поможешь мне, либо покажи, куда идти, сам доползу.

Женьке ничего не оставалось, как ухватить его под руку и провести через обе комнаты. Вела она его, как пьяного, помогая сохранять равновесие — от слабости его шатало, пот струился по лицу. И это совсем не улучшило его настроения. Поэтому, когда Женька еще раз попыталась заметить, что лучше бы он пока отлежался, он процедил сквозь зубы, ухватившись за дверной косяк душевой:

— Женька, помолчи!

— Ну а как ты мыться-то будешь, если тебе даже левой руки не поднять?! — взорвалась, в свою очередь, выбитая за эти два дня из своей привычной колеи Женька. — Или, может, мне вместе с тобой еще и туда зайти?