Марина Серова - Вечный сон Снегурочки

Дверь открыли не сразу – прошло, наверно, минут пять, прежде чем «миссис Хадсон» пригласила нас войти. Близился первый час ночи – уже произнес свою торжественную речь президент, и вся страна распила шампанское под бой курантов. В семье Семиренко гостей не ждали – домработница несколько раз переспросила по домофону, кто мы такие и что нам нужно. Впускать посторонних она явно не хотела, но я заявила, что Борис Васильевич ждет моего визита и дело отлагательств не терпит.

В изысканной, холодной гостиной практически ничего не указывало на столь любимый россиянами праздник – только на низеньком столике возле окна стояла украшенная золотистыми шарами маленькая искусственная елка. Создавалось впечатление, что в украшении рождественского дерева никто участия не принимал – скорее всего, елку так и купили, с игрушками, и, как дань традиции, поставили в более-менее подходящее место. Никакого новогоднего стола, ни пустой бутылки из-под игристого я не увидела. Быть может, в этой семье попросту забыли, какое сегодня число, или, что вероятнее всего, праздник не отмечают из-за траура.

Но никто в доме не спал – Лена сидела на диване и вышивала – точно ту же картину, что и во время моего первого визита. С того времени, видимо, ничего не изменилось. Борис Васильевич расположился в кресле, рядом с которым на круглом табурете стояли чашка с чаем и пепельница. Дорогой портсигар, золотистая стильная зажигалка. Вроде мелочи, но именно по ним можно многое рассказать о владельце этих предметов.

– Чем обязан визиту? – поинтересовался глава семьи. Никаких «здравствуйте» или «с праздником» я не услышала – его лицо выразило тень изумления при виде врача, но Борис Васильевич тут же нацепил на себя привычную маску и сухо пожал руку доктору в знак приветствия. На Мельникова, который присоединился к нашей компании, бизнесмен и вовсе не обратил внимания.

– Мы по делу вашей дочери, Карины Семиренко, – объяснила я цель столь позднего вторжения. Лена застыла с иголкой в руках, которую собиралась воткнуть в канву, и впервые взглянула на меня.

– Вы нашли убийцу? – осведомилась она.

– Практически, – уклончиво кивнула я. – Мне надо задать вам несколько вопросов. И я хотела бы побеседовать с Сабриной, она ведь вернулась из лагеря?

– Вчера вечером, – подтвердила Лена и нажала на звонок. «Миссис Хадсон» тут же появилась в гостиной.

– Нина Васильевна, позовите, пожалуйста, Сабрину, – велела супруга бизнесмена. Домработница с почтением кивнула и отправилась выполнять поручение. Я выждала несколько секунд и проговорила:

– Вы знали, что в больнице Карине давали экспериментальные препараты? – Я оглядела родителей погибшей, стараясь уловить их реакцию. Лицо Бориса Васильевича даже не дрогнуло, но в глазах промелькнула тень удивления. Лена оказалась менее сдержанной – она даже отложила свое рукоделие и с изумлением воззрилась на меня.

– Что вы такое говорите? – гневно воскликнула она. – Никаких экспериментальных лекарств Карине не давали, спросите у врача! Антон Николаевич, что имеет в виду эта женщина?

Сазанцев, видимо, не очень жаждал признаваться и попытался уклониться от ответа.

– Мы лечили вашу дочь самыми современными методами, – заявил он. – Препарат, разработанный в Швейцарии, весьма эффективен в лечении анорексии.

– Вот только у нас его достать нельзя, – жестко добавила я. – Поэтому лечащий врач Карины давал ей аналог, действие которого еще не доказано. Экспериментальное лекарство выдавали с согласия вашего супруга, ведь так, Борис Васильевич?

Бизнесмен внешне оставался совершенно спокоен, и даже самый внимательный психолог вряд ли разгадал бы его истинное состояние. Он отодвинул чашку в сторону и взял в руки зажигалку. Затем положил ее чуть левее, чем она находилась до этого, и повернулся к Сазанцеву.

– Вы рассказывали мне про новейший препарат, – холодным тоном проговорил он. – Но про эксперимент я впервые слышу от частного детектива, которого наняла моя жена для расследования таинственных обстоятельств смерти Карины. Я жду ваших объяснений.

– Вы платили мне деньги, чтобы я сделал все возможное, чтобы спасти вашу дочь, – напомнил доктор. – Я честно выполнял свою работу. Если б вам сказали названия препаратов, которые ей выдают, на состояние Карины это бы не оказало никакого влияния. Вы даже не спрашивали о таблетках – и правильно делали, так как у вас недостаточно знаний касательно лечения психических заболеваний, вам эта информация ни к чему. Если вы помещаете дочь в клинику под наблюдение врача, значит, вы доверяете этому врачу, ведь так? Следовательно, вы предоставляете специалисту право применять любые методы лечения, которые тот сочтет целесообразными.