Варвара Клюева - Первый мотив

– Ужасная судьба! Я просто глазам своим не поверила, когда прочла в Интернете. Если бы кто-нибудь в одиннадцатом классе сказал мне, что Аню через десяток лет зарежет любовник, я бы подняла этого пророка на смех. Вот уж на кого она нисколько не походила, так это на героиню трагедии страсти… – Ирина отступила к стене и открыла дверь пошире. – Проходите, пожалуйста. Не разговаривать же на пороге. Я, правда, не понимаю, чем могу помочь…

Ника шагнула в квартиру, оставив последнее замечание без ответа. Более того, сняла плащ, нахально намекнув тем самым, что рассчитывает на долгий разговор. Вероятно, Агафоновой это не слишком понравилось, но роль любезной хозяйки не позволила ей проявить недовольство. Приняв у гостьи плащ и повесив его на плечики, она провела Нику на кухню и предложила чаю. Ника поблагодарила, но отказалась. Ей нужно было видеть лицо Ирины во время беседы, а организация чаепития давала хозяйке замечательную возможность уклониться от пристального наблюдения, при необходимости взять законную паузу, а то и переключить разговор на рекламу домашнего варенья или обсуждение способов заварки чая.

– Вы общались с Анной после того, как она уехала в Москву?

Этот, казалось бы, простой вопрос явно вызвал у Агафоновой затруднения. Она отвела глаза, протянула зачем-то руку к солонке, повертела в руках, переставила и наконец ответила словно бы через силу:

– Нет. Аня мне пару раз написала – вскоре после своего отъезда. Я… У меня тогда было паршивое настроение. Я рассталась со своим парнем. – Ирина усмехнулась. – По молодости это кажется концом света, не правда ли? В общем, я ей не ответила, и она перестала писать. А потом… мне несколько раз приходило в голову связаться с ней, но… Это было трудно, понимаете? Она могла думать, что я молчала, потому что завидовала ее поступлению во ВГИК. Почему-то эта мысль казалась ужасной, невыносимой… А когда до меня наконец дошло, что я веду себя как идиотка, по телеку начали показывать "Кристину" с Аней в главной роли. Как бы я выглядела, если бы попыталась возобновить с ней отношения после этого? После того, как она стала знаменитостью? – Тут она, похоже, справилась со смущением и посмотрела на Нику с намеком на вызов. – Короче говоря, я не имела от Ани известий больше десяти лет, поэтому ничем не могу помочь в вашем расследовании.

Ника хотела спросить, с кем из одноклассников, учителей или просто общих знакомых Анна могла поддерживать связь, но неожиданно для себя задала совсем другой вопрос:

– А почему вы расстались со своим молодым человеком? Это никак не связано с Аней?

Ирина вздрогнула, лицо ее на миг стало злым, а потом вдруг утратило всякое выражение.

– Нет. Это никак не связано с Аней. И это не ваше дело. Уходите. Я больше не стану с вами разговаривать.

Выйдя на улицу, Ника достала мобильник, чтобы позвонить Игнату. Сообщить ему, что она, похоже, нашла особу, которую Подольская могла взять в сообщники. Теперь нужно выяснить, не встречалась ли Оксана с Агафоновой и не приезжала ли последняя в начале марта в Москву. Телефон Игната был отключен. Ника поймала машину и попросила водителя отвезти ее в интернет-кафе или в почтовое отделение, откуда можно отправить электронное письмо. По дороге она размышляла, что могло произойти между подругами почти двенадцать лет назад. И в какой-то момент на нее снизошла догадка. Да, именно так все и должно было быть, это все объяснило бы… Но тогда сообщник Подольской, скорее всего, не Агафонова, а другой человек… И соваться к нему опасно. Как же его проверить?

Обдумывание тактики разговора с Серегиным заняло у Игната немного времени. Если Ника и Воробьев не ошибаются в своей оценке, Петр Серегин прям и незатейлив, как рельс. А значит, и говорить с ним нужно прямо и незатейливо. Без нажима, пафоса и гипербол. По возможности, простыми предложениями. Витиеватые фразы и сложные пассажи часто камуфлируют ложь, поэтому бесхитростный человек им инстинктивно не доверяет. Знает по опыту, что истине нет нужды рядиться в одежды красноречия. Истина ценна сама по себе и потому чужда ухищрениям.

Игнат сидел в машине и ждал, когда Серегин выйдет из парадного своего дома. Замдиректора фирмы "Витрувий" на работу явно не торопился, должно быть, пережидал утренние "пробки". Наверное, с точки зрения экономии времени, было бы гораздо эффективнее "ловить" его дома или в офисе, но оба этих варианта сыщик по размышлении отмел. Ника и два Игнатовых агента трижды пытались выжать правду из компаньона Подольского, на четвертый раз Серегин запросто может озвереть и вытолкать очередного приставалу, не слушая доводов. Тем более, что силы ему не занимать. Игнат, конечно, в обиду себя не даст, но ведь его цель не драка, а разговор. На улице шансы завязать разговор выше: открытое пространство дает ощущение большей свободы, и у Серегина с меньшей вероятностью возникнет ощущение, что его пытаются загнать в угол. Только бы успеть сказать главное прежде, чем он сядет в машину.