Валерий Ильичев - Похождения «Подмигивающего призрака»

Дальше ехали молча. Весь путь до дома, Думов пребывал в мрачном настроении от гибели безвинного пса. Решив поправить настроение, купил в ближайшем магазине бутылку водки и направился к своему дому. Но едва он зашел под арку возле мусорных контейнеров его догнали двое незнакомых парней:

— Стой, куда спешишь? Отдай сначала долг. А потом уж можешь хилять отсюда.

— Какой еще долг! Я вас впервые вижу!

— Не крути, мужик! Вчера дали тебе двести целковых на водяру с закусью, а ты скрылся. Не стыдно?! А на вид порядочный человек!

— Вы меня с кем-то спутали. Я ни разу в жизни на троих не соображал.

— Зря артачишься: мы оба единогласно твою физиономию зарисовали. Тебе от нас не отвертеться. Пока по мирному базарим. Но не отдашь наших денег, то отметелим так, что тебя действительно узнавать перестанут. Даже жена домой не пустит. Скажет: ты мужик квартиру перепутал.

Думов был в смятении:

«Парни явно не шутят. Может быть и, вправду, меня с кем-то спутали? Отдам им выдуманный долг во избежание жестокой расправы».

Думов уже собрался отдать деньги, но тут раздался грозный окрик:

— Ну, вы, отморозки отвязные, что вздумали в моем дворе учудить?! Здесь не должно быть никаких безобразий и гоп-стопов.

Перед парнями стоял высокий крепкий парень, известный у местной шпаны как Седой, получивший прозвище за светлый цвет волос. Думов часто видел этого заметного своей могучей фигурой типа, постоянно дежурившего возле винного отдела магазина. Седой сам никогда денег не просил, а посылал клянчить мелочь у прохожих своих подручных. Его появление в подворотне помогло разрядить обстановку. Могучая фигура Седого охладила пыл наседавших на Думова парней. Один из них неуверенно забормотал о наличии долга, но Седой грозно прикрикнул:

— Заткни хлебало о бабле, сморчок. А то я сам с вас деньги потребую. Подкатили в наш район и начали свои порядки устанавливать. Я за этого мужика «марку держу», а потому убирайтесь отсюда. Я все сказал. Если еще раз вас здесь увижу, пеняйте на себя.

Парни нехотя отошли и скрылись за углом арки. Седой повернулся к Думову:

— Эти мизеры нарочно про долг речь завели. Если деньги силой отнять, то за гоп-стоп надолго в зону приземлиться придется, а возврат долга дело гражданское, и в полиции предложат в суд обращаться. Хитрые отморозки. Но я их отвадил. Теперь здесь долго не появятся. Иди домой спокойно.

Думов поблагодарил за спасение. Но не успел сделать и двух шагов, как Седой его остановил и обратился с просьбой:

— Кстати, мужик, ты мне не дашь пару сотен на пузырь? А то душа от вчерашнего загула горит.

Не желая обидеть своего спасителя отказом, Думов достал деньги и передал Седому. Тот грязными пальцами поспешно схватил купюры:

— Спасибо, земляк, выручил. Как только заведется в кармане монета, я долг верну. Не сомневайся!

Думов знал, что деньги ему Седой не отдаст, но не жалел о сумме, выплаченной за собственную безопасность. Зайдя в свой подъезд, поднялся в квартиру и направился к холодильнику, чтобы охладить купленную водку.

В кухне, раскаленной от дневного жара, невозможно было находиться, и Думов решил защититься от солнечных лучей, задернув штору. Подойдя к окну, выходящему во двор, он, к своему удивлению, увидел Седого в компании с угрожавшими ему недавно в подворотне парнями. В руках у Седого была бутылка водки и пакет с закуской. Он говорил своим спутникам что-то веселое, поскольку те корчились от смеха. И Думов догадался:

«Развели меня как лоха, разыграв сцену чудесного спасения! В награду получили, не нарушая закон, бесплатную выпивку и закуску. А теперь потешаются над очередным простачком. Эх, когда же все эти мои неприятности закончатся?!

Думов раскупорил принесенную домой водку, налил и выпил залпом полстакана горькой тепловатой жидкости. Почувствовав лёгкое головокружение, прилёг на кровать. Перед его глазами скоротечно замелькали впечатления последних двух дней: бродяга, протягивающий в подарок финский нож, девушка-террористка, несущая бомбу в кондитерской упаковке, солдаты, ползущие по нейтральной полосе, собаки, остервенело рвущие друг друга и Седой, победно размахивающий добытой бутылкой. Внезапно появившийся в его видении Звездочет резко взмахнул картами с бубновой мастью, как дирижерскими палочками и движущиеся фигуры замерли, начали блекнуть и таять в нагретом солнцем воздухе, пока совсем не исчезли. И жаждущее покоя сознание Думова спасительно отключилось, погрузив его в сонное забытье.