Меган Миранда - Идеальная незнакомка

За дверями зала стоял Митч Шелдон и наверняка подслушивал.

— Какие у вас были отношения? — вновь вмешался Эган.

— Пьяный Дейвис Кобб названивал мне поздними вечерами, детектив, вот и вся суть наших отношений.

— Он вам угрожал?

— Нет.

Ты одна дома, Лия? Не интересно, кто на тебя сейчас смотрит?

Голос настолько тихий, что я прижимала телефон к уху и гадала — а вдруг Кобб тут, по другую сторону стены?

— Его жена знала? — спросил Эган, подразумевая нечто большее.

Я помолчала.

— Нет. Можно смело считать, что жена не знала.

Задолго до звонков случился субботний вечер: шум машины на улице, урчание двигателя тише и ровнее, чем у автомобиля Джима. Эмми спала, я читала в гостиной. Шаги — и на крыльце, словно привидение, вдруг возник Дейвис Кобб. Постучал в стеклянные двери, глядя прямо на меня.

— Лия, — выдохнул он, когда я, словно приглашая, чуть раздвинула двери.

От него пахло спиртным, он наклонялся все ближе, запах смешивался с ароматом ночного воздуха. Пришлось придержать двери рукой, чтобы Дейвис не распахнул их во всю ширь.

— Ну же, — бормотал он. — Я думал, мы друзья.

Только подразумевал совсем другое.

— Поздно. Ты все неправильно понял. — Я задержала дыхание.

Пожалуйста, пусть ситуация как-то рассосется…

— Считаешь себя выше всех нас, а, Лия?

Я помотала головой. Я так не считала.

— Уйди, пожалуйста.

За спиной у меня скрипнуло, где-то в глубине коридора, и Дейвис наконец отступил в ночь. Я всматривалась в темноту, пока двигатель его машины не затих вдали.

Я обернулась — из полумрака своей комнаты выглядывала Эмми.

— Все нормально?

— Просто парень с работы. Дейвис Кобб. Уже ушел.

— За руль ему нельзя, — заметила Эмми.

— Нельзя, — согласилась я.

В конференц-зале было тепло. Эган поерзал, шепнул что-то Конуэй. Донован наблюдал за мной.

— Кобб напал на женщину? О которой все говорят, Бетани Джарвиц? — спросила я, глядя Доновану в глаза.

— Вас бы это удивило? — задал он встречный вопрос, и внимание остальных вновь переключилось на меня.

Я помолчала. Раньше, до встречи с Эмми, я бы ответила «да».

— Нет.

Во взгляде детектива Донована мелькнуло нечто, похожее на сочувствие. Мне это не понравилось.

— У вас есть на то причины? — осведомился он.

Дейвис Кобб женат, уважаемый член общества, владелец небольшого бизнеса, баскетбольный тренер в старшей школе. Давным-давно, когда меня жестоко ткнули носом в реальность, я узнала, что все эти характеристики яйца выеденного не стоят. Так чему тут удивляться?

— В общем-то нет, — ответила я.

Донован подался ближе, оглядел меня — коротко, деловито.

— Вы знаете Бетани Джарвиц, мисс Стивенс?

— Нет.

Он достал из папки фото, постучал ребром о столешницу, словно что-то взвешивая. Наконец принял решение и бросил фотографию на стол. Развернул лицом ко мне.

— О… — выдохнула я.

Похоже, Дейвису Коббу нравились женщины определенного типа: с каштановыми волосами и голубыми глазами, с широкой улыбкой и тонким носом. Девушка на снимке выглядела смуглее — а может, просто загар? — и волосы носила длиннее, и между двумя передними зубами виднелась небольшая щель, но схожестей было больше, чем различий. Окажись в моем классе настолько похожие ученицы, я напоминала бы себе: Бетани — та, которой нужны брекеты.

— Ее обнаружили меньше чем в миле от вашего дома, в темное время суток.

В темное время суток нас запросто можно было бы спутать.

Кто-то хрустнул пальцами под столом.

— Мы просим вас дать официальные показания, — сказал Эган и кивнул на Элисон Конуэй.

Вот тут-то ее роль и прояснилась. Элисон Конуэй должна взять у меня показания. Она — адвокат жертвы и просто женщина, которая проявит такт при обсуждении деликатной темы.

— Нет, — возразила я.

Я не желаю впутываться ни во что, ни при каких условиях. У меня новая жизнь, и имя мое должно быть чистым. Я больше не стану открываться всем подряд.

До отъезда из Бостона, до того, как там запахло жареным, я встречалась с Ноем уже полгода, а дружила и того дольше. Мы работали в одной газете, и конкуренция нас только подзадоривала. Однако я ошибалась, считая его похожим на себя. Именно Ной меня выдал. Именно Ной разрушил мою карьеру. Впрочем, он наверняка сказал бы, что я сама во всем виновата.

Участие в этом деле уничтожит то хрупкое равновесие, которого удалось достичь в Бостоне. Мне лучше исчезнуть, мое имя не должно попасть в прессу, не должно быть связано с правоохранительными органами.