Меган Миранда - Идеальная незнакомка

Эмми обернулась, и в ярком свете потолочных ламп я увидела бесцветные мешки у нее под глазами. В самих же глазах застыло выражение, которое я очень хорошо знала, — жажда бегства.

— Лия? — удивленно произнесла Эмми и покосилась назад.

Я шагнула к ней, она рассмеялась. Обвила руками мою шею; я сомкнула ладони у нее за спиной и ощутила разницу между тогдашней Эмми и нынешней.

Вокруг толпились люди, она со смехом выдохнула мне в ухо:

— Боже мой, это ты!

Отстранилась, вновь глянула назад. Я спросила:

— У тебя все в порядке?

Эмми кивнула, так знакомо, так беспечно — конечно, у меня всегда все в порядке! — однако с натянутой улыбкой проговорила:

— Мне нужно идти.

Я подхватила свою сумочку:

— Куда?

— Куда угодно, лишь бы отсюда, — ответила Эмми, и было естественно привести ее в свою квартиру (на этот раз видовую, в хорошем районе), устроиться вместе на полу и выпить водки.

— Давно вернулась? — спросила я.

— Несколько лет назад. После первого срока завербовалась еще на один. Потом осела в Вашингтоне, уехала оттуда пару месяцев назад. — Эмми жевала найденный у меня хлеб, откусывая прямо от булки. — Я постоянно голодная. Но чувствую вкус всего, с чем еда соприкасалась. Каждой посудины, в которой побывал этот батон, каждой руки, которая его трогала, каждого механизма и химпродукта.

Я нахмурилась, попробовала представить, что чувствуешь в городе после долгой жизни под открытым небом, на просторе.

— Хочешь назад?

— Нет, не хочу. Я пропустила мамины похороны, и ради чего? До сих пор пытаюсь понять.

Я считала Эмми идеалисткой. Мы обе были идеалистками, каждая по-своему. Я гонялась за правдой и наивно верила, будто репортаж о ней способен что-то изменить. Идеализм Эмми лежал гораздо глубже, и это вызывало у меня уважение. Если остальные шли на практику исключительно ради хорошего резюме — Пейдж выбирала турпоходы за родительские деньги, Аарон летом строил жилье для бедных и бездомных, — то Эмми отдавалась любому занятию целиком. Всегда.

— Я только что бросила жениха… — услышала я.

Вновь увидела ее глаза. Вспомнила, как она брела сквозь толпу в баре, оглядывалась. Я подлила Эмми водки и стала слушать дальше.

— Мы переехали сюда несколько месяцев назад. Несколько месяцев на новом месте, и ты вдруг понимаешь, что ничего не выйдет. — Она чуть поморщилась. Если бы я не знала Эмми так хорошо, то ничего не заметила бы. — Два года вместе, а я только теперь поняла, какой он.

— Да? И какой же?

— Такой… который думал, что рано или поздно я стану похожа на него. Его огорчило, когда я осталась собой.

— Сильно огорчило? — К тому времени водка уже жгла мне горло, а голос звенел от чувств.

Эмми помолчала.

— Сильно. Вещи мне лучше забрать попозже, когда он будет на работе. Если он их еще не выбросил, конечно.

В расшифровке я не нуждалась. Мы всегда друг друга понимали.

— Куда ты теперь? — спросила я.

Эмми взмахнула пальцами, словно отгоняя невидимые пылинки.

— Куда-нибудь. Подальше от толпы, от шума. От таких, как мой бывший. — Осушила стакан, протянула мне: запястье тонкое-тонкое, даже вены просвечивают. — Вот ведь смешно. Люди без твердой почвы под ногами очень уважают стабильность и планирование, а люди, у которых есть надежная работа с девяти до пяти, завидуют бродягам. Наверное, наше взаимное влечение было неизбежно. Он финансист, я скачу с одной общественной работы на другую. Потом его переводят, и я переезжаю с ним — ни работы, ничего, и все меняется. Он ждал, что я остепенюсь. Найду постоянную работу. Но у меня ни образования, ни резюме… Да и характер не тот. И в женихе я, похоже, ошиблась. В общем, пора мне снова в путь.

Бутылка водки между нами оказалась пустой, и я достала из холодильника вино.

Эмми продолжала говорить, спиртное ударило ей в голову.

— Его очень удивило, что я и правда от него ушла.

Я уставилась на ее руки без единого кольца, она сжала пальцы, опустила на колени, с улыбкой посмотрела на меня.

— Прости. Мы не виделись восемь лет, а я сразу начала рыдать тебе в жилетку. Я в порядке. Все хорошо. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Однако я не хотела о другом. Я была основательно пьяна и без ума от сидящей передо мной девушки — ни капли не похожей на меня и все же такой родной…

— Эмми, как твоя фамилия?

Подруга расхохоталась.

— Ты правда не знаешь?

— Правда, — кивнула я.

— Грей, — с улыбкой сообщила она, глаза весело блеснули.

— Эмми Грей. — Я покатала имя на языке. Да, оно ей идет. — Эмми Грей, мне необходимо уехать из города, — торжественно объявила я.