Мария Долонь - #в_чёрном_теле

Дежавю: те же летающие бутылки под те же аккорды известного хита. Что это? Совпадение? Ставить одну и ту же мелодию с интервалом менее получаса? Вряд ли. Это похоже на условный знак тому, кто не может видеть бара. Но может слышать музыку.

Она сбежала вниз по лестнице, не выпуская из поля зрения девушку в кардигане. Та уже шла к двери с неприметными знаками «W» и «M» в левом конце зала.

За дверью оказался тускло освещённый кафельный коридор. Инга прошла вперёд, миновала туалеты. Из женского доносился истерический смех. Она мельком заглянула туда – группа девушек сгрудилась вокруг раковин. Синего кардигана среди них не было. Пахло сладковатым дымом, в туалете явно курили травку. Коридор вёл дальше, поворачивал направо. Усилился запах канализации. То справа, то слева ей попадались двери, но все были заперты. За единственной незакрытой дверью она обнаружила упаковки туалетной бумаги, пластмассовые вёдра и средства бытовой химии. Так она дошла до развилки и, недолго думая, свернула налево. Тёмный тупик. Позади послышались шаги. Инга рванула назад, в свет. Из коридора напротив выходил синий кардиган. Увидев Ингу, она обезоруживающе улыбнулась:

– Представляете, заблудилась! Пошла в туалет, а выход обратно не найду.

– Я тоже, – пробормотала Инга.

Девушка перекинула через плечо помятую сумку.

– Катакомбы тут – кошмар. Попробую в другую сторону. – И, виновато улыбаясь, попятилась обратно к туалетам.

Что ты делала в этом закоулке?

Инга свернула в правый коридор. Там не было света, но в полумраке мелькнул силуэт. Она сбавила ход – фигура тоже сбавила ход. Инга остановилась. Силуэт тревожно замер, готовый бежать назад. Она кинулась вперёд, едва сдерживая крик. Рука наткнулась на холодное и гладкое. Зеркало.

Испугалась собственного отражения. Дожила.

Инга нащупала ручку. Из щели тянуло свежим воздухом. Это была зеркальная дверь. Дёрнула: закрыто.

Когда она вернулась в зал, вечеринка была вся в розовом искрящемся дыму. Столики у стен убрали, и всё пространство превратилось в танцпол. Инга бездумно скользила взглядом по лицам в колышущейся толпе. Музыка и мятущийся лазер притупляли внимание.

– Как вам наш новый коктейль? – спросил Слава, когда она вернулась к стойке.

– Тяжеловат.

– Что-нибудь полегче?

– Как насчёт Shape of you?

Слава не изменился в лице, только провёл пальцами по губам, словно прижимая к ним улыбку.

– Я понял, что вам нужно. Специально для скучающих девочек.

– Давайте. Похоже, подружка меня сегодня кинула. Может, вы видели её здесь? Высокая, волосы такие… длинные, тёмные.

– Зовут как?

– Эвелина.

Бармен неопределённо повёл плечом. Он снял с верхней полки литровую бутылку Campari, поиграл ею и вдруг подкинул, крутанулся вокруг своей оси, припал на колено и поймал её почти у самого пола.

Музыка стихла. Но зазвучала другая песня – недавний хит Believer. Ликующий возглас пронёсся по залу. Инга смотрела на Славу, ожидая продолжения шоу. Но он уже без фокусов наполнял бокал лимонным сиропом и фруктами. Она вытащила деньги, он протестующе поднял руку.

– За счёт заведения. Добро пожаловать в клуб!

Не пей! Отрава!

Зажмурившись, она быстро сделала глоток, чуть не задохнулась от ледяной сладости.

– Привет, Лину ищешь?

Позади неё стоял Безмернов. В горчичной лёгкой куртке с капюшоном и костяными пуговицами-дафлкотами на шнуровке он походил на мальчишку-студента. И держался по-мальчишески, слегка ссутулившись и глядя исподлобья.

На взводе, дёргается сильнее, чем в «Житнице».

– Да, я пришла…

– Её сегодня не будет. – Он мотнул головой, стряхивая с волос капли дождя.

– А когда…

Он не давал договорить, словно включал заранее записанные фразы.

– В отпуске, на море загорает.

Клуб заполнила новая порция горячего дыма, Безмернов неловко расшнуровал верхнюю пуговицу. На пальце блеснуло кольцо.

– Я тебя не помню. Ты с ней на связи?

– Больше года. – Инга играла вслепую.

– Давно качаешься?

– Что, простите?

Иван поднял брови. Инга поняла, что допустила промах, в замешательстве оглядела себя.

Качаешься? О чём он?

– Не очень. Месяцев шесть, – сказала первое, что пришло в голову.

Он оценивающе оглядел её с головы до ног, не по-мужски, а так, как обычно оглядывает портной, прикидывая фасон нового платья и расход ткани.

– О, птичка моя, тебе ещё работать и работать.