Марина Андреева - Следы на бумаге [СИ]

После долгого перерыва в общении ощущение былой близости несколько притупилось. Вроде бы в офисе вела себя так, словно и не было этого года, а оставшись наедине — насупилась. Поэтому спросить напрямую: «В чём дело?» — язык не повернулся.

Сложившаяся ситуация раздражала. Появление Леры вызвало сомнение в правильности моего решения о прощании с холостяцкой жизнью. Хотя кто знает, возможно в жизни подруги уже появился некто сумевший изменить её отношение к сильному полу? Вроде бы ещё недавно Светина кандидатура в качестве супруги меня устраивала. Пылкой страсти с моей стороны к ней не было, но в сексе порядок, готовит не недурственно, и выглядит так, что не стыдно на люди выйти. Но…

На нервах я закашлялся. Надо всё-таки врачу показаться. Замучил в последнее время этот кашель. Лерка же ещё больше помрачнела — видать всё ещё из-за этого дурацкого собеседования переживает. Как будто в первый раз идёт на него, ей богу!

Ворота на въезде в промзону оказались распахнуты. Ни охраны, ни шлагбаума. Въезжаю. Солнце скрылось за тучами, ветер поднялся, гоняя мусор по дороге. К тому моменту как подъехали к нужному зданию уже дождь вовсю барабанил по лобовому стеклу. Притормозил. Вокруг ни души, даже машин припаркованных не видно.

— Какие здесь могут быть собеседования? — бурчу.

Но Лерка, кинув мимолётный взгляд на часы, лишь плечиками передёрнула и достав зонтик, выскочила из машины.

— Я подожду, — крикнул вслед растворяющейся в промозгло-туманной пелене фигурке.

Сижу. Жду. Пятнадцать минут прошло… полчаса. Набираю Леркин номер: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Опять взглянул на часы. Дел море запланировано, вот чего она возится в этой шарашке? Терпение лопается, выскакиваю из машины, укрываясь от дождя под покосившимся козырьком ветхого зданьица.

Ни звонка, ни камер вокруг, ни систем а-ля «домофон». Дёрнул совдеповского образца деревянную дверь, и та с противным скрипом отворилась. Вхожу. Одинокая лампочка без плафона с трудом рассеивает мрак. Просторный холл с высоким облупившимся потолком. Пошарпанные стены, покрытые грязно-голубой масляной краской. Не офис, а мечта потенциального работника.

— Странное местечко, — бурчу, дёргая ручки имеющихся в помещении дверей.

Скрип одной из них отдаётся оглушительным эхом в пустом помещении, и откуда-то доносится приглушённый всхлип. Заглядываю внутрь: коридор, многочисленные, и зачастую слегка приоткрытые двери. Опять слух улавливает тихий всхлип. Иду на звук. Вхожу в одно из помещений и замираю…

Забившись в угол и закрывая голову руками, стоит ранее тихо всхлипывавшая, а теперь, кажется, боящаяся даже вздохнуть Лера. Вокруг разгром: ящики единственного стола и шкафов вывернуты на пол. И больше никого.

Осторожно касаюсь плеча подруги, а та ещё больше сжимается, словно боясь, что ударю, но осознав, кто перед ней, кидается мне на шею. Ощущаю нервную дрожь, пробивающую хрупкое тело прижавшейся ко мне девушки.

— Уходим, — тихо говорю.

А она, в очередной раз шмыгнув носом, тычет пальцем в сторону ещё одной двери. Ощущение неприятное, словно вляпался во что-то, от чего отмыться нелегко будет, но деваться уже некуда, заглядываю в соседний кабинет. Тот же погром. Сквозняк шелестит разбросанными бумагами. Оконная рама приоткрыта. Мокрые следы на полу. И никого. Выглядываю наружу. Чуть больше полутора метров до земли. Спрыгнуть не проблема, да и залезть тоже.

Вот и что ей здесь привиделось? Может, кто-то прятался, а услышав меня, смылся через окно? Нет. Следы свежие. Мы как раз подъехали, когда дождь начался. Значит… значит, разгромили всё у неё на глазах? Или она слышала, как кто-то возвращался зачем-то? Почему-то я даже мысли не допустил, что это могло быть её рук дело.

Взгляд упал на валяющийся на полу лист бумаги, на котором чётко отпечатался протектор чьего-то ботинка. Осторожно свернув, сунул находку в карман.

— Валим, — скомандовал я и, в этот раз подруга не заставила просить дважды.

По дороге до дома, Леру всё ещё потряхивало, и напуганная девушка нет-нет, а сотрясалась в беззвучных рыданиях. Жила она теперь в более престижном районе. Дом солидный — с охраной на въезде, вездесущими камерами наблюдения и консьержкой в парадной.

Очутившись наконец-то в квартире, стараясь не смотреть на соблазнительные формы подруги, помог ей раздеться и уложил в кровать. Говорить о случившемся она по-прежнему не хочет, но я и не слишком настаиваю. Шепча какие-то слова утешения глажу, словно ребёнка, по мягким шелковистым волосам, отпаиваю чаем с обнаруженной на кухне мятой. Постепенно рыдания сменились тихим умиротворённым посапыванием.