Берталан Маг - Записки следователя из Будапешта

— Кто еще приходил после них?

— После них никто. А фамилии тех, что бывали раньше, при госпоже Бенде, я не знала.

На листке от третьего апреля стояло: «Переговорить с Мохаи». От пятого: «Сабадошу — 3000. Приготовить». Дальше, от восьмого: «Срочно переговорить с Мохаи». Больше записей не было. Конечно, от последней из них до дня убийства прошло менее недели. Я поставил календарь на прежнее место и стал шарить по столу в поисках карандаша, которым были сделаны заметки. Нечаянно уронил на пол блокнот, нагнулся, чтобы его поднять, и локтем невзначай сдвинул с места тяжелую, переплетенную в кожу папку, лежавшую с края. Приподняв ее, увидел под ней тоненький реестр в коленкоровых корочках. На старенькой обложке виднелась полустертая золоченая надпись — «1959». Я ухватился за него, как утопающий за спасательный круг, с волнением открыл первую страницу и начал читать. Усилием воли я взял себя в руки — кажется, передо мной лежало то, что мы искали. На первой странице было написано следующее:

«Наличными — 76 тысяч.

Роздано в долг — 65 тысяч».

«Ага, вот где прорезалась сумма, вырученная от продажи виллы на Балатоне!» — мелькнула у меня мысль.

Дальше шел перечень фамилий должников с указанием того, кто, когда и сколько просил в долг, сколько получил, на какой срок. Под каждой фамилией был обозначен номер телефона. Для тех, у кого телефона, видимо, не было, записан адрес. Среди перечня фамилий я нашел и те, подписи которых стояли на расписках, и другие, владельцы которых, очевидно, расплатились и получили свои расписки назад. Эти фамилии были вычеркнуты черным карандашом. Или, пожалуй, шариковой ручкой. Слева от фамилий стояли цифры, составлявшие десять процентов от величины ссуды. «А старичок-то все-таки оказался ростовщиком. Жаль», — подумал я со вздохом.

В дверях показался Козма с объемистым пакетом бутербродов, тремя бутылками пива и прозрачным кулечком зернистого кофе в руках.

— Лаци, кончай чистописание, иди завтракать! — крикнул я Немету, трудившемуся в поте лица в соседней комнате.

— Сейчас, осталось всего три адреса.

— Они не понадобятся, все ясно! — Я облюбовал себе бутерброд с ветчиной и принялся за него весьма энергично.

— Юлишка, вот вам кофе, приступайте, — сказал Козма и последовал моему примеру. Мы дружно жевали.

— Как — не понадобятся? Не возьму в толк. — Немет пристально смотрел на меня, стоя на пороге.

— Не туда смотришь, старина. Обрати лучше внимание на харч, обед вовремя гарантировать не могу. Поешь, выпей кофе и гони за Эрне Сабадошем.

— Вы нашли адрес?

— Вон там, в волшебной книжице с цифрой «1959». Все как на ладони: кто, где, когда, сколько. И да здравствует педантичность ростовщиков! Что бы мы без нее делали?

Юлишка внесла на подносе чашки с дымящимся кофе.

— Большое спасибо, Юлишка, можете собираться домой. Если возникнет необходимость, мы вам сообщим.

Дожевав четвертый бутерброд, я снова взялся за реестр.

— Вот, пожалуйста: Эрне Сабадош, адрес. Вызови машину и отправляйся. Если застанешь, позвони по телефону сюда.

Немет скрылся за дверью, а я набрал свой собственный номер в управлении.

— Лейтенант Бордаш.

— Будь любезен, запиши адреса и фамилии, я продиктую. Распредели всех, кого я назову, по нашим сотрудникам, и чтобы завтра к утру я имел информацию о каждом. Задача ясна? Приступай без промедления!

Список был длинный, занятие не из приятных, я даже немного охрип.

— Вы полагаете, убийство совершил кто-нибудь из них? — В голосе Козмы звучал оттенок сомнения.

— Так мне кажется, старина. Но могу и ошибиться. Надо заглянуть к Дароцине. Дверь открывай только после повторного звонка. Я отлучусь ненадолго.

Из морга при институте скорой помощи сообщили, что при вскрытии установлена причина смерти Золтана Бенде. Она наступила в результате травмы головного мозга от ударов тяжелым предметом, проломившим черепную коробку. Перед уходом я успел еще позвонить в криминалистическую лабораторию.

— Ну, как? Разобрались с отпечатками?

— К утру закончим. Всего одиннадцать. Но в дактилотеке не числится ни один из найденных на месте происшествия.

— Подготовьте все одиннадцать. Возможно, завтра вам придется выехать сюда, к нам. Будем сличать на месте.

От долгого сидения поламывало поясницу. Я встал и прошелся по пушистому ковру.

— И все-таки это был кто-то из «своих». Эта мысль не выходит у меня из головы, как я ни стараюсь, — сказал я Козме, меряя комнату шагами из угла в угол. Козма продолжал возиться с книгами.