Варвара Клюева - Милосердие и справедливость [СИ]

Остаётся единственная возможность. Олег за этот год с кем-то сблизился. И этот кто-то оказался убийцей или сообщником убийцы. Нужно ехать в Красильниково и расспрашивать соседей. Возможно, они вспомнят что-нибудь, о чём не рассказали полиции в воскресенье.

В посёлке Ди долго не везло: большинство дач по будням пустовали, хозяева всё больше приезжали на выходные, а те, кто уже заселился на лето, с Олегом только здоровались при встрече и насчёт его гостей ничего сказать не могли. Только в одиннадцатом по счёту доме соседи оказались более осведомлёнными.

Игорь Ильич и Любовь Андреевна, супруги-пенсионеры, переехали на дачу в конце апреля. Через пару дней после приезда Игорь Ильич выносил мусор и встретил около контейнера Олега. Они немного поболтали на обратном пути — о здоровье, погоде, дачно-огородных делах, а у калитки их перехватила Любовь Андреевна и затащила отнекивающегося соседа на чай.

— У Любаши аж сердце прихватило, когда нам сказали… Она — большая поклонница Олега. — Старик вздохнул. — Журнал выписывает с анонсами телепрограмм, все фильмы по его сценариям обводит красным, чтобы не пропустить…

В тот вечер Олег был, как всегда, мил и любезен, рассказывал о своих задумках про героев сериалов, которые смотрела Любаша, расспрашивал хозяев о детях и внуках. Но ответы, похоже, слушал не слишком внимательно.

— Про Марьяну два раза спросил, какой она класс заканчивает, зятя Павлом назвал, а он Пётр… Любаша поняла, что человеку не до нас, перестала донимать его разговорами. А Олег помолчал, да вдруг сам разговор завёл. Про милосердие и справедливость. Спрашивал, как мы считаем: противоположности это или две стороны одной медали. Милосердно ли милосердие без справедливости, есть ли абсолютная справедливость, или она у каждого своя. Долго мы тогда проговорили, чуть не до полночи засиделись. А больше, считай, и не общались. Так, перекинулись пару раз словечком при встрече. Он каждый вечер гулять ходил мимо нашего дома. Нет, всегда один. Гостей его мы ни разу не видели.

Ди вышла за калитку и подумала, что больше разговоров сегодня не выдержит. Постояла, посмотрела на оставшиеся до конца улицы дома, потом на тропинку в сторону станции… И обомлела. По тропинке ей навстречу двигалась баба с испитым лицом, сальными, наполовину седыми патлами. Но поразила Ди не внешность бабы, а яркая олимпийка неповторимой сине-жёлто-красной расцветки. «Цвета румынского флага, прозвучал у неё в голове насмешливый голос Олега. — Носить стесняюсь, а выкинуть не поднимается рука, мне этот костюм ещё мама подарила». Ди кинулась женщине наперерез.

— Простите, откуда у вас эта куртка?

— А тебе чего? — агрессивно просипела баба.

Но, увидев сотенную бумажку, смягчилась и объяснила, что костюм, а также спальник, пенку и ещё пару годных шмоток оставил после себя чудик, который жил до них в старой красильне. Нет, чудика они не видали, только шмотки. Нет, на той неделе они ночевали в городе, в подвале с отоплением. А приехали позавчера, как потеплело.

Ди добралась до дома полумёртвая от усталости и расстройства. Найти бродягу, бросившего олимпийку, нереально, это ясно. Судя по тому, что он исчез, бросив «годные шмотки», смерть Олега на его совести. Хотя, может быть, он только свидетель и сбежал, испугавшись убийцы, который его видел. Так или иначе, без бродяги невиновность Миши ей не доказать. Она, конечно, сообщит о куртке в полицию, но полиция исполняет поручения следователя, а следователь уверен, что убийцу они уже поймали. Что же делать?

«Подскажи мне, — мысленно обратилась Ди к призрачной даме, приходящей к ней в сны. — Ты знала, что Олегу грозит беда, и, наверное, можешь узнать, кто его убил. Помоги мне, прошу тебя!»

Чем дальше, тем отчётливее Хватов понимал, что дело против Шухова не складывается. Доказательная база зияла дырами, и заткнуть их никак не получалось. Следов крови, пороха, ружейной смазки на одежде или в машине Шухова эксперты не нашли, образцы почвы, выковыренные из подошв его ботинок и протекторов шин его «Гранты», оснований для заключения, что Шухов побывал на даче Лидина, не давали. Конечно, он мог добраться туда другим транспортом, предусмотрительно надеть запасную одежду и обувь, которая теперь валяется где-нибудь на мусорной свалке, но дыр это соображение не заделывало.

Никаких свидетельств того, что Шухов наделал долгов и сидел в глубокой финансовой яме, Соломенко не обнаружил. Да, дела у «Мастерка» в последнее время не блестящи, конкурент увёл у них два муниципальных заказа и нескольких клиентов рангом пониже, но Шухов никогда не жил на широкую ногу, и его накоплений пока хватало, чтобы удерживать фирму на плаву. Деньги, снятые Лидиным с банковского счёта, погоды в этом смысле не делали. Да и не всплыли они нигде, эти проклятые поллимона.