Саид в это время занимался тем же самым. Он поделил свой отряд на две части и каждой посоветовал, когда с Эмир-ханом будет покончено, избавиться от всех остальных.
Сам Саид планировал избавиться в результате от всех.
Эмир-хан не замечал, что лагерь полнится интригами. Все это время он провел, сидя в своей палатке, лениво переставляя шахматные фигуры.
Кремнев навестил Фарука в его кухне.
Он понимал, что не может рассказать ему о готовящемся бунте, это было слишком рискованно, но ему очень не хотелось, чтобы с Фаруком что-то случилось, когда начнется стрельба.
В идеале Фарука надо было вообще спровадить в воскресенье из лагеря.
Фарук варил свою традиционную Кашу.
— Привет, — кивнул он, увидев Кремнева.
— Привет, Фарук, готовишь?
— Готовлю, — произнес Фарук свое любимое слово.
— Ты завтра никуда не собираешься?
Фарук удивленно посмотрел на него.
— Нет, а куда?
— Да я подумал, может, ты с утра сходишь рыбы наловишь? — Кремнев причмокнул. — До сих пор не могу забыть, какая у тебя форель получилась.
Глаза Фарука засияли.
— Тебе правда понравилось?
— Еще как! Знаешь, сколько я много разной форели ел. И во Франции, и в Греции, и в Испании. Но такой, как у тебя, нигде нет.
Фарук воспринял похвалу с достоинством и скромностью настоящего кулинара.
— Здесь рыба очень хорошая водится, — объяснил он, а после добавил: — И я очень хорошо готовлю.
— Значит, договорились? В воскресенье прямо с самого утра.
— Договорились, — радостно подтвердил Фарук. — Я пойду, когда еще темно будет. Всю рыбу выловлю.
— Отлично.
Оставалась еще одна очень важная проблема, которую надо было решить.
Мэри.
Кремнев спустился в яму и приложил палец к губам.
Отведя Мэри в угол, Кремнев достал пистолет.
— Умеешь с этим обращаться?
— Умею, — кивнула Мэри. — Мой отец обожает оружие, у него целый арсенал. Ну и меня стрелять научил.
— Где предохранитель?
Мэри снисходительно посмотрела на Кремнева и показала, где предохранитель.
— Умница, — похвалил Кремнев. — А теперь слушай. Спрячь его пока куда-нибудь, лучше под одежду.
— А что случилось? — прошептала Мэри.
— Пока еще ничего. Случится завтра. Завтра утром здесь начнется мясорубка. Пока все это не стихнет, сиди здесь и не высовывайся. Пистолет тебе на случай обороны, если кто-нибудь сюда сунется, кроме меня, то стреляй. Но это только завтра утром. Если кто-нибудь сунется сегодня, можешь просто кричать.
— Да поняла я, — отмахнулась Мэри. — Не маленькая уже.
Кремнев протянул ей нож.
— На вот возьми еще это на всякий случай. Ладно, мне надо идти, у меня еще дела.
Подожди минутку.
— Что?
Мэри подошла вплотную к Егору и поцеловала его бесконечно длинным поцелуем.
— Вот. А теперь можешь идти.
— Мы еще с тобой вернемся к этому разговору, — пообещал Кремнев. — Обязательно вернемся.
После этого они встретились с Саидом.
— Как твои люди, Саид?
— Мои люди в полном порядке, — кивнул Саид. — Они все согласны. Как твои?
— Мои вроде тоже.
— Хорошо бы было напасть в темноте, но друг друга перестрелять можем. Придется ждать, пока светать станет.
— Ничего, подождем.
Саид почесал затылок.
— Слушай, Абдулл-Хаммад, я вот что подумал. Зачем нам с тобой делить деньги на всех людей? Давай поделим их между собой. Пусть все эти шакалы дерутся друг с другом, а мы с тобой подождем, пока никого не останется, и все поделим по-честному.
Кремнев про себя улыбнулся. Он знал, что рано или поздно любитель делить «по-честному» Саид обратится к нему с таким предложением.
— Я тоже думал об этом, Саид. Я с тобой согласен. Два человека это меньше, чем много людей. Лучше делить на двоих. Но вначале нам надо разобраться с людьми Эмир-хана.
— Мои люди с ними так разберутся, что от них мокрого места не останется.
— Отлично. Я надеюсь на тебя, Саид.
Саид ушел крайне довольный собой. Он тоже считал, что лучше делить на двоих. Но еще больше ему нравился вариант, когда делить вообще не надо.
Вечером Кремнева неожиданно позвали в палатку Эмир-хана. Кремнев почувствовал, как сердце в груди начинает стучаться все сильнее и сильнее.
А что, если весь этот его бунт оказался жалким цирком? Что, если Эмир-хану давно донесли, и он просто ждал момента, когда Кремнев решит, что все дело сделано?
Это было вполне в стиле Эмир-хана.
Дать человеку почувствовать себя победителем, а потом спустить его с небес на землю и втоптать в грязь или содрать кожу.
Читать дальше