Фридрих Незнанский - Человек-тень, или Час «икс» для Кремнева

— Все пьешь?

— Да нет, Николай Георгиевич, медитирую.

— Ты бы хоть квартиру проветрил, — поморщился Уколов, — А то домедитируешься до пожара. Одни окурки повсюду. Мозги еще не сплавились?

— Не сплавились, — усмехнулся Егор. — Но уже скоро.

Он отхлебнул прямо из горлышка, протянул Уколову.

— Выпейте? За наших погибших товарищей?

Полковник взял бутылку и убрал ее под стол. Посмотрел на насупившегося Егора.

— Значит, так, Кремнев. Слушай меня очень внимательно. Такой, как сейчас, ты мне не нужен. И никому не нужен. Поэтому сегодня вечером садишься на самолет и летишь из Москвы куда-нибудь подальше.

— Куда?

— На природу! — повысил голов Уколов. — В Сибирь. У тебя там дядя егерем, вот и лети к нему. Таежный воздух хорошо мозги прочищает. Сходи на охоту.

— Я животных люблю, поэтому на охоту не хожу, — Егор помолчал. — К тому же у меня и так вся жизнь одна сплошная охота.

Уколов усмехнулся.

— Сам такую выбрал. Никто тебя силком не загонял. Короче, ты меня понял? Приходи в себя. Когда понадобишься — вызову, — Уколов поднялся со стула. — Но чтобы к вечеру в Москве тебя не было. Не поленюсь, лично проверю.

Егор закурил очередную сигарету.

— Николай Георгиевич, ничего, если я вас провожать не буду? Мне еще вещи собирать.

— Можешь не провожать.

Кремнев дождался, пока хлопнет дверь, вытащил из-под стола бутылку и сделал несколько больших глотков. Он оглядел свою комнату и переполненные пепельницы. Комната вызвала у него чувство омерзения. При. мысли о том, что здесь предстоит провести ночь, накатила тошнота.

— Сибирь?

Последний раз он был там года три назад. Егор вспомнил вкуснейшие пельмени с сохатиной, которыми откармливал его дядя Матвей, и высоченные сосны.

— Сибирь так Сибирь, — произнес он вслух, делая очередной глоток. — А почему бы и нет?

Спустя четыре часа, тщательно выбритый и трезвый как стекло, Кремнев покинул абсолютно чистую квартиру. По опыту он знал, нет ничего противней, чем возвращаться в дом, хранящий следы недельного загула.

Дядя Матвей принял Егора как всегда радушно.

— Я уж думал, ты про меня забыл, — хитро прищурившись, он посмотрел на Кремнева снизу вверх. — Или обиделся на что?

— Да как можно, дядя Матвей? — Кремнев бросил рюкзак в угол. — Просто занят был, — он потер руки. — Хорошо у тебя, тепло. А то пока добрался, промерз как цуцик.

— Так не на юга приехал.

— Да будь они прокляты эти юга!

— Ну, проходи, будем тебя отогревать.

— Умоюсь вначале.

Когда Кремнев вернулся за стол, там уже стояло все, что нужно для того, чтобы отогреть и накормить замерзшего гостя. При виде трехлитровой бутыли Егор еле заметно поморщился, однако его реакция не укрылась от наметанного глаза опытного таежного охотника.

— Долго пил?

— Недолго. Но сильно.

— Ничего, сейчас вылечим.

При виде того, как дядя Матвей наполняет стаканы до краев, Егор сглотнул.

— Ну, давай, за встречу.

— Давай.

Таежная настойка дяди Матвея прошла на удивление гладко. По всему телу разлилось тепло, в голове возникла удивительная ясность, и Егору показалось, что он сидит в этой избе уже очень давно.

— Ты закусывай, закусывай, — дядя Матвей пододвинул к нему огромную миску с пельменями и тарелку с квашеной капустой.

— Хорошая штука, — одобрительно выдохнул Егор, насаживая на вилку пельмень.

— Еще бы, — дядя Матвей довольно заулыбался. — Это тебе не то говно, которым вы у себя в городе травитесь. Здесь все натуральное. Сам сварил, сам настоял. Ничего, кроме пользы, нет.

— Дядя Матвей, я же тебе подарок привез, — вспомнил Кремнев. — Помнишь, я, когда последний раз был, нож твой в тайге потерял. Я тебе лучше привез. Он у меня в рюкзаке, сейчас принесу.

Егор попытался встать со стула и неожиданно понял, что не в состоянии подняться. Он удивленно посмотрел на дядю Матвея, тот довольно улыбался.

— Даже не пытайся, Егор, бесполезно. Я же тебе сказал, здесь все натуральное. Полгода на кедровых орехах настаивал, восемьдесят пять градусов. А голова при этом ясная, — он принялся по новой наполнять стаканы. — А подарок до утра подождет.

После второго стакана Егору стало настолько хорошо, что он забыл про подарок и начал уплетать за обе щеки.

Через какое-то время он понял, что дядя Матвей уже давно ему о чем-то рассказывает.

Егор прислушался.

— …совершенно распоясался зверюга! — неожиданно закончил свой рассказ дядя Матвей.

— Кто? — недоуменно спросил Кремнев.