Александр Щеголев - Старый пёс

— А ты как здесь оказался, Саид? — спросил я. — Вроде не стреляли.

— Почему Саид? — удивился он.

Новое поколение, подумал я. Сверхновое.

— Дядя шутит, не обращай внимания. Так я тебя внимательно слушаю.

— Я должен передать вам телефон. Старые симки и аппараты засвечены. Вы старый выкинули?

— Ещё и каблуками растоптал для надёжности. Как ты меня нашёл?

— Марсель сказал, здесь единственное место, куда вы точно приедете, и где я вас смогу перехватить. Этот адрес, — он показал рукой на горящие окна Алеся Маркуши, — что-то для вас обоих значит. Я не вдавался в подробности, это не моё дело.

— Долго тут торчишь?

— Не-а. Часа три.

Часа три для него — недолго… Интересные друзья у Марика, настоящие профи, если сравнивать с его запутавшимся в жизни папашей.

Искандер без лишних слов достал новый чистенький мобильник и передал мне. (Похоже, опять бабкофон! Или, исходя из новых реалий, — дедушкофон.) Там было всего два номера — без имён. Я тут же позвонил по первому.

— Папуля, — сказал Марик, — ну ты выяснил, что хотел?

— В общих чертах.

— С тех пор, как я легкомысленно позволил Викторине светить мне в спину, я понял, что ты обязательно отыщешь нашего с ней одноклассника. Цитата.

— Где ты прячешь мою внучку?

— Она в абсолютной безопасности, будь спокоен. Фирма гарантирует.

— Мне нужно её опросить.

— Можешь опросить меня, все её ответы я знаю лучше, чем она. Но только при личной встрече.

— То есть не по телефону?

— Ни в коем случае.

— Кто ей угрожает?

— Ну, папа!

— Хорошо, пусть при личной встрече. Где ты сейчас?

— В Твери.

— Опа! Зачем?

— По делам бизнеса.

— Биткоинами что, и ночью торгуют? Ездишь с ними по Руси, как раньше коробейники со своим товаром?

— Биткоины я давно все продал. А в Твери у меня склад товара.

— Какого товара, не скажешь.

— Не сейчас, прости.

— Ладно, давай тогда про личное. Уязвимость телефонной связи, по-моему, тут не помеха. Я обязан тебя кое о чём спросить, хотя такие вопросы нормальный профессионал всегда задаёт только лицом к лицу, чтобы видеть реакцию преступника. У вас с Викой было по согласию или ты взял её силой?

Возникла небольшая, легко объяснимая пауза. Я ждал, сдерживая тёмный гнев.

— По согласию, но с небольшими нюансами.

— Это как понимать?

— Ты уже выяснил про маму и про своего лучшего друга?

— Очень в это трудно поверить…

— И правильно, не верь! — воодушевился Марик, но болезненно как-то, лихорадочно. — Считай, ничего не было, а фото — просто фейк!

— Не получается. Хочу грудь себе разодрать, чтобы выпустить наружу вой.

— Тогда ты должен меня понять. Папа, я тогда практически с ума сошёл, когда узнал. Ты был в командировке, мама с Максимом уехали в пансионат. Это летом было, в июле двухтысячного. А мне, если помнишь, всего только восемнадцать стукнуло. Меня же разрывало на части!

— Насиловать-то зачем девчонку?

— «Девчонку»?!! Она была дочерью главного врага нашей семьи! Так я думал тогда. Остатками мозга. И не насиловал я никого и никогда, плохо ты меня знаешь. Я пришёл к ним домой прикончить её сраного папашу, и честно ей об этом сказал. Франкенштейна, к сожалению, не было дома. Она разревелась и умоляла меня передумать. И тогда мне в голову явилась гениальная в своей бредовости идея: а давай, говорю, я тебя трахну, как твой папаня трахал мою мать. Ну или, если ты против, я его дождусь и тупо прикончу. Выбирай, сказал я ей. Она видела, в каком я состоянии, и сообразила, что это всё абсолютно не шутки. Так что выбор она сделала сама. Импульсивная такая месть получилась.

— Какой же ты говнюк, Марсель.

— Может быть. Кстати, легче мне не стало, только противно. До сих пор противно, как вспомню.

— Ты бы в самом деле мог убить Радика?

— Думаю, тогда — мог бы…

Мы оба вдруг замолчали. Мы почти минуту молчали, вспоминая каждый своё. Жаль, думал я… Жаль, что ты его тогда не убил, мальчик мой. Я бы тебя отмазал. А девчонку трогать было неправильно, она-то в чём виновата? Я всегда презирал подонков, которые наказывают невинных, чтобы через них досадить виноватым. Единственное, что хоть как-то извиняло Марика, это его аффект. Ну и ещё одно простое обстоятельство. То, что он — мой единственный сын…

— Я должен увидеть внучку, — сказал я решительно.

— Ты видел её в своём Озерце не один раз.

— Не паясничай!

— Если она к тебе не подошла знакомиться, значит, не хотела. Гордячка она у нас. Но я обещаю — обязательно увидишь. Отцом меня признала, хоть и далеко не сразу. Искандер пока ещё с тобой?