Инна Балтийская - Маска красной смерти

Митяй побагровел и больно пнул меня ногой под столом, но я уже не могла остановиться:

— А к блинам отлично подходит клубничное Дайкири со льдом. — я предусмотрительно убрала ноги подальше, а Милочка смущенно пролепетала:

— Может, я лучше кофейку с блинами выпью…

— Нет, ты что! Митяй обидится! — воскликнула я. — Заказывай, чего душа пожелает, не стесняйся!

— Ну тогда… а мороженного еще можно? — весело спросила девушка. — Шоколадного, с орешками?

— После блинов нельзя, они горячие, горло застудишь. — нервно ответил Митяй.

— Ой, Митя такой заботливый! — в притворном восторге закатив глаза, парировала я. — Он в детстве вообще доктором хотел стать. Да ты его не слушай, если нравится мороженное после блинов, так бери.

— Беру. — согласилась Милочка, и по насупленным бровям Митяя я поняла, что соперница обезврежена. Лишнего мороженного Золотухин ей не простит.

Я заказала блины с икрой и кофе, а Митяй — самое дешевое блюдо, пельмени. Запивать их чем-либо он категорически отказался. Пока Милочка перечисляла, что собирается брать, Митяй исхитрился и показал мне кулак. Едва официантка, приняв заказ, отошла, Милочка спросила:

— Ну что, поджигателя уже поймали?

— Нет. — все же Митяй был настоящим профессионалом. Мощным усилием воли он подавил злость на меня и обиду из-за бездарно потраченных денег, и теперь думал лишь о деле. — Но мы уже вышли на след. Теперь все зависит от тебя, Милочка. От того, насколько подробно ты расскажешь нам о пожаре в больнице.

— Да месяц уже прошел, я и позабыла о нем… Ты хоть вопросы задавай. — на меня она даже не смотрела, полностью сосредоточив внимание на Митяе.

— Кто первым увидел огонь? — спросил Митяй.

— Огонь? — она задумалась.

— Пожар, горим! — женский крик доносился из коридора. В первый момент Милочка подумала, что ей снится дурной сон. Она нехотя оторвала голову от кушетки и прислушалась: крики смолки, но зато в ноздри заползал явный запах гари. Сон мигом слетел, она вскочила и, накидывая по дороге халат, выбежала из процедурного кабинета.

Языков огня и клубов дыма она не заметила, но запах гари все усиливался, и теперь она уже не сомневалась, что деревянный корпус горит. Молоденькая врачиха Курных, крики которой разбудили медсестру, уже добежала до входной двери и возилась с замками, пытаясь выбраться наружу. Милочка кинулась было к ней, но кто-то крепко схватил ее за руку.

— Людмила, вы куда собрались? — завотделением Спиридонов был бледен, как смерть, но голос звучал строго.

— Так пожар же! — с опаской сказала Милочка. — А барак деревянный, сгорит мигом. Пойдемте, а то потом не выберемся.

— Сначала надо вывести больных. — скомандовал Спиридонов. — Тамара уже пошла к дифтерийным, а вы соберите гепатитных — и на улицу.

— Вадим Игоревич, но как же… — растерялась девушка. — Она ж заразные, их нельзя из боксов выводить, это запрещено! Они друг друга перезаразят.

— Лучше, чтобы они сгорели? — заорал Спиридонов. — Вывести всех на улицу, это приказ!

Девушка бросилась к дифтерийным боксам, но тут навстречу ей полыхнуло, и старая дверь, отделявшая боксы от коридора, вспыхнула и запылала. Она не решилась бежать сквозь огонь, и лишь громко закричала:

— Открывайте окна, и на улицу! Пожар! Все на улицу!

Потом развернулась и за секунду преодолела расстояние до уже открытой входной двери. Выскочила наружу, на каменную дорожку, отбежала несколько шагов, полной грудью вдохнула свежий ночной воздух, и только тогда обернулась на полыхающий барак. Из окон выползали люди в старых больничных халатах. Неуклюже переваливались через подоконники, падали и оставались лежать на дорожках, не в силах подняться. Преодолев оцепенение, Милочка бросилась им помогать, успев подумать на бегу — как хорошо, что корпус одноэтажный, со второго этажа изнуренным больным было бы не выбраться.

Пока она поднимала с земли людей, вторая медсестра Тамара успела вывести через дверь гепатитников, а доктор Спиридонов помог выйти двум подросткам, больным корью. Сбежавшая первой врачиха Курных тоже успела опомниться, и теперь, хлопая крыльями и сюсюкая, крутилась вокруг пострадавших при падении из окон. Из открытых окон больницы вырывались яркие языки пламени, рассекавшие полный мрак глубокой августовской ночи.

Через несколько минут все больные были подняты и отведены немного в сторону от пылающего барака, на детскую площадку. Рассадив своих подопечных на скамейки, качели и бортики песочницы, Милочка почти на ощупь двинулась к асфальтированной площадке, где виднелись белые халаты медиков. Подойдя поближе, она увидела, что, кроме Спиридонова, Курных и Тамары, там стоит еще одна молодая девушка в белом халате.